ПО СЛЕДАМ ПОЛУОРАНЖЕВОГО МАРША В МОСКВЕ
По сообщениям Эхо Москвы в Москве прошла санкционированная акция в память левого адвоката Станислава Маркелова и журналистки (анархистки) Анастастии Бабуровой. В сообщении говорится, что в акции участвовали 500 человек – по другим сведеньям их было около тысячи. Хотя акция была разрешенная, 21 человек задержан (как водится, правящий класс не соблюдает даже собственные, писанные, в целом, в его интересах, законы, прибегая к беспределу). Но вот что еще интересно. На Эхе сообщают: “В митинге приняли участие представители различных антифашистских движений. В числе участников митинга были также правозащитник Лев Пономарев, координатор движения “Левый фронт” Сергей Удальцов и лидер ликвидированной Республиканской партии России Владимир Рыжков”. Итак, ситуация классическая. Анархисты и антифа, составившие значительную часть массовки, выступают в комментарии Эха анонимно. Либеральные СМИ, естественно, пиарят своих лидеров. Более того. Анархисты вообще не упомянуты. Так же они не упомянуты и в ряде других сообщений окололиберальных СМИ.

У состоявшейся акции есть три проблемы: пропагандистская, моральная и политическая.

Во-первых, проблема, связанная с пропагандой собственно антиавторитарных идей. Понятно, что память погибших надо было почтить. Вот только стоило ли это делать в ТАКОЙ компании и помогать пиариться оранжевым либерал-демократам и их союзникам? Зачем работать (да еще бесплатно) массовкой на дядю-демократа?

Во-вторых, проблема моральная. Повторяется ситуация конца 80х гг, когда анархисты выступали в качестве левого крыла либерал-демократского движения. О том, какой ужас воцарился в стране после прихода к власти демократов, вспоминать не хочется, но надо: десятки миллионов людей были ограблены, потеряли зарплату, работу. Были приватизированы, разворованы и разрушены тысячи предприятий. Теперь демократы снова рвутся к власти. Так мало того, анархисты им еще помогают пиариться! (1)

В-третьих, проблема политическая. Антиавторитарии способны вывести на улицы сотни, а может быть уже и тысячи людей. Но они отказываются от самостоятельных действий. Да кто вообще тогда станет обращать на них внимание?! Выходит, они не самостоятельны, они служат массовкой для ЧУЖИХ акций, для демократов или, в лучшем случае, они выглядят толпой, слушающей речи сторонника государственного (т.е. авторитарного) социализма Кагарлицкого. Что анархисты и антифа сами не в состоянии провести акцию с их-то массовостью? Вообще анархисты и антифа хотят перестать быть придатком чужих враждебных антиавторитарному социализму сил или нет? Когда в Движении Жильцов анархисты четко выступали за прямое действие и прямую демократию, против засилья политических партий и вождей, против Удальцова и его сторонников, против демократов и их сторонников, то все жильцы понимали, чем анархисты отличаются от Удальцова и от демократов. А когда анархисты выступают вместе с Удальцовым, то анархисты – вообще непонятно кто и непонятно где.

Российское общество постепенно, хотя и очень медленно, разогревается. Народное недовольство растет. В таких условиях возрастает значение идейных оппозиционных групп. Каждая старается как можно более четко обозначить свою, отличную от других, позицию. Это делают все. У либерал-демократов это стратегия-31, у националистов – Манежная и русские марши. Это делают все, кроме, почему-то анархистов.

Анархисты и примыкающие к ним антифа могут четко заявить свою позицию: мы за самоуправление, а не за огосударствление производств. Мы за передачу всех функций управления во всех сферах жизни собраниям трудящихся и подконтрольным собраниям выборным советам, мы за ликвидацию государства, капитала, мы за обобществление всей собственности. Мы против национализма, мы за равноправный (интернациональный) союз трудящихся всех народов в общей борьбе против эксплуататоров всех народов. Мы против демократов, националистов, большевиков, любых иных государственников, МЫ НЕ ОНИ.

Можно четко обозначить свои позиции, вынести свое знамя вперед, провести границу между собой и прочими, враждебными политическими силами, имеющими цели резко отличные от анархистских. Выработать свою, условно говоря, стратегию-31. Или же, напротив, можно сливаться с этими чуждыми силами, фактически теряясь среди них. Второй путь ведет к тому, что антиавторитарии останутся круглыми дураками, на которых попиарятся более ушлые и ловкие политические группировки.

Уже есть пример акции, в ходе которой антиавторитарии (не смотря на различные ляпы и некоторые ошибочные лозунги) смогли не только выступить самостоятельно, но и продемонстрировать “городу и миру” свое ноу-хау – прямое действие. Это Химкинская Акция. Дело это, имело к тому же огромную огласку, ведь по данным некоторых опросов три четверти жителей Москвы и Подмосковья против вырубки химкинского леса. Вот тогда антиавторитарное движение заявило о себе на всю страну и снискало популярность в обществе! Но разумеется, можно так не делать. Всегда можно поработать на другие политические группы.

Примечание

1. Одно дело, когда анархисты приходят на демократскую массовую акцию в Минске со своими лозунгами и со своим мобом, для того, чтобы распространить там свои идеи среди колеблющейся разношерстной публики, которая вышла на улицы не столько из любви к демократам, сколько из ненависти к диктатору и из-за недовольства своим социальным положением. Другое дело то, что тут в Москве произошло, когда никто не говорит тем же демократам – что они есть такое есть. Впрочем, никто ничего не имеет против сотрудничества с правозащитниками в плане помощи анархистским и неанархистким заключенным, если это, конечно, не опальные олигархи. Но правозащита – это, в конце концов, уже не политика, а гуманитарная деятельность.

Источник.