Революция и военная тактика

Практически любая «великая революция» по Кропоткину, вернее, практически любая их успешная составляющая всегда сочеталась с новой тактикой войны, изобретенной революционерами. Гуситы использовали против рыцарей передвижные крепости из повозок и легкую артиллерию. Голландские гезы по сути дела создали тактику партизанской войны на море. Американцы применили против англичан тактику рассыпного строя, а французы дополнили ее тактикой колонн (об этом хорошо рассказано у Энгельса в работе «Тактика пехоты и её материальные основы 1700–1870 гг.»). В ходе Великой русской революции 1917-1921 гг. была создана тачанка. Пожалуй, только Английская революция выпадает из этого правила – основную ударную силу в ней составляла тяжелая кавалерия Кромвеля, скопированная со средневековой дворянской кавалерии. Однако уже тот факт, что на подготовку рыцаря требовались многие годы, причем начинать ее он должен был с детства, тогда как «железные ребра» были обучены за пару лет, уже это наводит на мысль, что и здесь не обошлось без принципиального нововведения, о котором я просто не знаю. Добавим, что победа городов над рыцарями была бы невозможна без городских стен, огнестрельного оружия и создания боеспособной пехоты (последняя обеспечила победу и швейцарским крестьянам); что в античное время победа низов над аристократами в греческих полисах была обусловлена появлением фаланги; что раннее казачество, наконец, было и вовсе особым родом войск, могущим использоваться в роли и легкой пехоты, и легкой конницы, и даже… легкого флота. Иными словами, любой крупный социальный переворот обеспечивался, помимо прочего и особым, новым способом ведения боя.

Говоря о «великих революциях», Кропоткин, между прочим, обратил внимание на то, что таковые происходят в среднем раз в сто двадцать пять лет (хотя отклонения могут быть довольно большими), хотя и не смог объяснить, чем это вызвано. Исходя из этого он, кстати говоря, предсказал скорое начало новой великой революции и не ошибся – в 1917 началась революция в России. Если считать, что эмпирически выведенное Кропоткиным правило верно, то новая революция не за горами, она должна начаться в 2042 году. Учитывая отклонения от среднего срока, она может начаться на пару десятилетий позже, но может и на пару десятилетий раньше. Впрочем, и без этих рассуждений можно увидеть, что революционные перемены возможны в самом ближайшем будущем. Встает вопрос, а какой будет военная тактика революционеров в этой новой революции?

Разумеется, никто из нас не пророк и не может точно ответить на вышепоставленный вопрос. Однако, некоторые прогнозы сделать можно, учитывая опыт современных повстанческих движений. Эти движения могут быть нам не совсем симпатичны или даже совсем не симпатичны, однако их опыт свою ценность от этого не потеряет. Сразу отметим, что столь привычное нам вооружение европейского бунтаря – бутылка с горючей смесью и дубинка могут сослужить революционерам хорошую службу в начале восстания, но не в ходе всей революции. Гладиаторы из Капуи перебили свою стражу кухонными ножами, но по настоящему спартаковцы заставили Рим дрожать, когда захватили армейский лагерь и обзавелись полным вооружением легионеров. Во время Испанской революции 1936-1939 гг. барселонские анархисты захватили город, вооружившись ножами и дубинками, однако фронт они держали, вооружившись винтовками. Боевые группы, вооруженные бутылками с горючей смесью (самодельными гранатами), ножами и дубинками (молотками, топорами, саперными лопатками), вполне могут разбить полицию и даже завладеть оружием, нападая на полицейские патрули и захватывая полицейские участки, но для того, чтобы удержать город, а тем более сельскую местность (а без этого революция обречена) им потребуется более эффективное оружие нежели ножи, дубинки и гранаты.

Сегодняшняя армия

Прежде чем говорить о вооружении и тактике повстанцев, посмотрим, что из себя представляет их противник – современная армия.

В любую историческую эпоху, по крайней мере с появления первых государств и соответственно армий, вооруженных сил, в современном понимании слова в вооруженных силах любого государства и любой эпохи можно выделить два крайних варианта, два «полюса», назовем их условно «полюсом пешек» и «полюсом ферзей». На «полюсе ферзей» находятся наиболее боеспособные и одновременно наиболее ценные рода войск. На «полюсе пешек» – пушечное мясо, основная ценность которого состоит в том, что его не жалко. Например, в Европе эпохи развитого феодализма один рыцарь мог нанести врагу больше потерь, чем целый отряд пехотинцев. Зато и потеря одного рыцаря для войска была страшней, чем потеря нескольких десятков, а иной раз и пары сотен пехотинцев. Боеспособность последних определялась не столько тем, сколько они могли истребить противника, сколько тем, сколько они могли сопротивляться, пока противник будет истреблять их. Зато рыцаря надо было готовить годами, а пехоту в любой момент набрать заново из первых попавшихся мужиков. Как не странно, победу могли принести не только рыцари, но и пехотинцы. В сражении под Грюнвальдом центр тевтонцев, напоролся на три смоленских полка и начал их истребление. Рыцари изрубили полтора полка, может быть, даже не понеся потерь, но за это время польские рыцари успели опрокинуть правое крыло тевтонцев, после чего Орден был разбит. Если бы рыцари центра, вместо того, чтобы истреблять белорусскую пехоту, пришли на помощь своему правому флангу, исход битвы был бы иным.

В настоящее время к «ферзям» можно отнести всевозможные точки стратегических ракет, авианосцы, атомные подлодки, стратегические бомбардировщики, спутники и тому подобные виды оружия. Роль «пешек», «пушечного мяса» играют счас, во-первых, всевозможные нестроевые войска, то есть те, кто несет караульную службу, проверяет документы, чинит и охраняет трубопроводы, рельсы и прочие объекты, а во-вторых, пехота, ведущая прочесывание территории или просто занимающая ее для того, чтобы убедиться, что на ней не осталось никого, кто мог бы сопротивляться, добить (или отправить в лагерь) тех, кто уже не может сопротивляться, но еще дышит, и далее следить за тем, чтобы враг не появился снова. Эти части не менее нужны армии, чем «ферзи». Можно сколько угодно утюжить город поле или лес, но пока пешки не пройдутся по развалинам или обугленным пням, не заглянут во все подвалы или ямы, не убедятся, что сопротивления больше не будет, и не выставят блокпосты (которые, в случае атаки врага, станут его первой жертвой), командование не может быть уверено в победе.

Надо заметить, что современная «пешка» вооружена и защищена получше средневекового «ферзя». У нее есть автомат (штурмовая винтовка), шлем, бронежилет, и справиться с ней непросто.

Между «пешками» и «ферзями» как и в шахматах могут существовать различные «слоны», «кони», «ладьи» и прочие легкие и тяжелые фигуры. В современной армии это всевозможные танки и иные бронемашины, артиллеристские и ракетные установки, вертолеты и даже обычные (не стратегические) самолеты – словом все, что с одной стороны заведомо сильнее (и одновременно дороже) «пешки», но при этом заведомо слабее (и дешевле) «ферзя».

А теперь посмотрим, что всему этому могут противопоставить повстанцы.

Оружие

Оставим на некоторое время в покое «ферзей» и посмотрим, как же можно бороться с «пешками», а также со всевозможными «конями», «слонами» и «ладьями».

Как показал опыт многих партизанских войн, в том числе войны против советских войск в Афганистане, одним из весьма действенных средств борьбы является обычная мина. В свое время по телевизору (интересно, для кого) проводилась даже целая кампания против применения пехотных мин – показывались всевозможные дети, случайно наступившие на мины и в результате ставшие одноногими. Однако куда больше детей потеряло руки, ноги и прочие части тела от бомбежек и артобстрелов, однако за запрет артиллерии или бомбардировщиков телекомпаний почему-то не велось. Мины столь ненавистны современным власть имущим по той же самой причине, по которой рыцарям позднего средневековья было ненавистно огнестрельное оружие, делающее их уязвимыми для простого горожанина. Любой сколь угодно хорошо вооруженный и защищенный бронежилетом солдат оказывается беззащитен перед миной, зарытой партизаном, все оружие которого составляют штыковая лопата, да несколько таких вот мин. Долго бы он отбивался этой самой лопатой в «открытом бою» от солдата с автоматом или тем более от танка? А ведь на достаточно мощной мине может подорваться и танк.

Но не везде зароешь мину, к тому же ее можно обнаружить. А потому танки и иные бронемашины приходится подбивать из гранатометов и ПТУРов. Как известно первая Чеченская война началась именно с истребления в Грозном российских танков. Тогда кто-то, объясняя трудности российской армии говорил, что бессмысленно штурмовать город, в котором у каждого четвертого защитника есть гранатомет. Учитывая, что гранатометчику в идеале нужен помощник, получается, что гранатометчики с помощниками составляли половину чеченских бойцов. Даже, если это преувеличение, то вряд ли значительное. Гранатомет или ПТУР можно применять и против бронетранспортера и против грузовика – словом, против любой механизированной техники. Даже против стоящего на земле вертолета. В Афганистане моджахеды «стингерами» сбивали даже летящие самолеты. Можно возразить, что танковая броня постоянно совершенствуется и современный танк из ручного гранатомета или даже из устаревшего ПТУРа не подобьешь – иначе какой смысл был бы вообще делать танки? Конечно, и гранатометы и ПТУРы тоже совершенствуются, это – соревнование, но появление у повстанцев, тем более в массовом количестве, новейших ПТУРов куда менее вероятно, чем появление у регулярной армии новейших танков. Однако, как показывает опыт палестинцев и сирийцев, воевавших с израильтянами, из устаревшей установки новый танк не подобьешь с одного выстрела. А с пяти или, может быть, десяти – подобьешь – количество тут переходит в качество, танковую защиту разносит по частям. На вполне закономерный вопрос, какой же дурак позволит выстрелить по своему танку пять, тем более десять раз подряд, особенно, если дело происходит не в городе, где танку не развернуться (после бойне в Грозном, Грачева склоняли во всех падежах за то, что он додумался штурмовать город танками), а в чистом поле – на этот вопрос мы ответим в следующей главе.

Тактика

Исламские борцы с Израилем, те самые, которые подбивали танки с пятого-десятого выстрела, применяли тактику «роя». Тактика эта состоит в следующем. Основной боевой единицей является небольшая группа численностью от трех-пяти, до, может быть, десяти человек. Вооружены они большей частью всевозможными гранатометами ПТУРами и прочей бронебойной техникой, но есть среди них и стрелки или снайперы, дабы было, кому отстреливать солдат, выскочивших из подбитых танком и транспортеров. Стрелки вооружены достаточно дальнобойным и оружием: ручными пулеметами и штурмовыми винтовками. Оружие, даже автоматическое, стреляющее пистолетными патронами, для них бесполезно – оно годится только в ближнем бою из-за маломощности патронов (хотя, гранатометчик, ПТУРщик или минер, которые будут стрелять по врагу пулями, только если вдруг столкнутся к ним лицом к лицу, вполне могут иметь легкое оружие вроде пистолета-пулеметов или даже пистолетов) В случае появления противника эти группы стекаются в район, где появился противник, подобно тому, как пчелы слетаются в единый рой. Таким образом достигается необходимое численное превосходство. Поскольку техника имеет свойство передвигаться прежде всего по дорогам, или во всяком случае, может пройти не везде, то маршрут движения противника обычно предсказуем. На этом самом маршруте партизанами уже заранее разведаны места удобные для засады. В этих местах делаются засады, а на дороге противника устанавливаются мины. Дойдя до мин, противник либо подрывается на них, либо, обнаружив, останавливается или, по крайней мере, замедляет движение, чтобы обойти опасное место. В этот момент по нему открывается огонь. Огонь ведется не по всей колонне, а по одной (обычно первой), самое больше – двум (первой и последней) бронемашинам. В итоге на танк обрушивается такой шквал огня, что необходимые для его поражения пять или десять попаданий он получает буквально в первые две-три секунды. Поскольку местность, как правило, бывает уже заранее пристрелена, промахи в такой ситуации практически исключены, и машина оказывается подбита. Если противник растерян и не знает, что делать, обстрел переносится на другую машину, а стрелки тем временем, бьют по тем, кто из подбитых машин вылазит. Если же противник сразу понял, что к чему, и начинает вести ответный огонь, партизаны берут ноги в руки и исчезают со своих позиций, прежде чем противник успеет пристреляться. Если после этого противник пытается выяснить, откуда же по нему стреляли, и едет к месту (или к одному из мест) с которого партизаны вели огонь, он либо натыкается на новую мину, либо попадает под новый обстрел, ибо точки, с которых партизаны ведут огонь, оказываются тоже пристреляны с других точек. Сколько может длиться такая эстафета, зависит от глупости противника и от численности «роя». Если противник плюет на все и продолжает движение, бросив подбитую машину, или взяв ее на буксир, то через несколько километров он натыкается на новую засаду, сделанную, может быть, тем же самым «роем», который тоже не стоит на месте. Если, наконец, он вызывает подкрепление, то «рой» просто рассеивается. В итоге противник несет потери (ибо даже один подбитый танк, бронетранспортер или хотя бы даже грузовик, это уже потеря и не такая уж малая), порой даже не видя, с кем он воюет.

Разумеется, для такой тактики нужна возможность быстрого и незаметного перемещения. Исламские антисионисты используют для этой цели… подземные ходы, попросту говоря, катакомбы. Идея не нова – подземными ходами пользовались еще повстанцы Бар-Кохбы, несколько лет изводившие римлян. Бенгальским наксалитам скрытность обеспечивают леса. Лесными и горными (вернее горно-лесными) тропами пользовались чеченские отряды. В городских условиях могут быть использованы подземные коммуникации (что делалось партизанами в том же Грозном). Все зависит от местных условий и варианты возможны самые неожиданные. Можно, например, предположить, что в какой-нибудь лесо-степной местности повстанцы будут перемещаться на лошадях, во время засады, отводя последних в ближайший овраг, а в случае опасности быстро добираясь до ближайшей рощи и скрываясь там, а затем делая следующий рывок, к следующей рощи или оврагу. Можно себе представить, как странно будут выглядеть сообщения о том, что «конные отряды повстанцев разбили танковую колонну», и как будет распекать солдат и офицеров их начальник. Но, оставим фантазии литераторам, наша цель исследовать то, что было. А были у нас уже вышеупомянутые примеры использования ближневосточных катакомб, подземных коммуникаций Грозного, лесов Бенгалии и Кавказа.

Тактика «роя» может применяться не только для обороны, но и для нападения. В той же Бенгалии наксалиты используют ее при нападении на полицейские участки. Пожалуй, разница лишь в одном, в случае обороны собраться надо почти мгновенно, тогда как при нападении можно торопиться чуть меньше – враг все равно никуда не убежит. Но это уже частности.

Заметим, в заключение, что использование тактики «роя» сильно облегчают современные средства связи – о том, что надо собраться в месте Х или Y можно договориться даже по мобильному телефону. Последний широко применялся в качестве средства связи во время узбекских погромов в Киргизии.

Контрмеры

Тактика «роя» применима прежде всего в партизанской войне. А против партизанской войны существует единственное, зато безупречное средство – полное истребление или выселение, словом полная ликвидация местного населения, поддерживающего партизан или на худой конец, полное разрушение их хозяйства (инфраструктуры). Именно так боролись с партизанами самые разные государства и правители, начиная от римлян, воевавших с Бар-Кохбой, и кончая властями современного Израиля. Если кому-то Палестина кажется слишком далекой, приведем в качестве примера депортацию чеченцев или операцию «Висла» (переселение всех поляков Волыни на западную сторону Буга, а всех украинцев Холмщины, Лемковщины и Пидляшья – на восточную). Что могут сделать против этого повстанцы – сказать не берусь. На больших территориях между зонами, контролируемыми повстанцами и их противниками может просто образоваться «мертвая зона», на которой вполне можно будет применять тактику «роя», истребляя противника прежде, чем он доберется до повстанческой зоны. Что могут противопоставить карательным отрядам повстанцы на малой территории, я не знаю. Надо, правда, иметь в виду, что власти обычно бывают незаинтересованы в полном уничтожении населения – им нужны рабы, а не покойники. Но, бывает, что нужней всего оказывается именно территория, а рабов, в крайнем случае можно будет завезти потом (вспомним историю ввоза негров в Америку, на место истребленных индейцев). Так что вопрос о защите мирного населения остается открытым.

Ферзи и интернет

Если «легкие фигуры» могут быть подбиты из гранатометов и ПТУРов, а «пешки» даже из обычных штурмовых винтовок, то «ферзя» не подобьешь даже из «стрингера». По счастью, «ферзи» не могут обойтись без сетевого обеспечения, а значит, подвержены атакам взломщиков. Во время американских бомбардировок Белграда один из сербских полевых командиров организовал взвод хакеров, который занимался взломом американских военных серверов. Судя по сообщениям СМИ, это не спасло Сербию, однако снизило американские успехи. Конечно, СМИ большой веры нет, однако сомнительно, чтобы за этим стояла одна пропаганда. Добавим, что речь шла именно об одной небольшой группе (Обычная численность взвода 30 человек, и вряд ли организатор назвал бы так большую группу). А потому, Интернет может использоваться против стратегического и высокоточного оружия не как панацея, но как некое полезное и действенное средство.

«Огонь по штабам» и пролетарская солидарность

«Огонь по штабам» – явление не новое. Его фактически начали еще российские народники в позапрошлом веке, им занимались российские же эсеры и анархисты, а затем – испанские анархо-синдикалисты, отстреливавшие организаторов антирабочего террора – именно этим кроме прочего занимался Дуррути, и именно из-за этого ему пришлось на какое-то время бежать из Испании.

«Огонь по штабам» использовался и властями против повстанцев или против властей враждебной державы. Еще в Гражданскую большевики неоднократно пытались организовать заговор против Махно, чем вызывали удивление анархистов, убежденных, что массовое народное движение всегда найдет нового вожака. Заговор у большевиков не получился, зато сами они в итоге получили взрыв в Леонтьевском переулке. Тем не менее, позже им удалось с успехом организовать убийство лидера украинских националистов Евгена Коновальца, а затем и его приемника Степана Бандеры. Знаменитый Николай Кузнецов занимался ни чем иным как ликвидацией представителей германской военно-партийной верхушки.

В последнее время государственные спецорганы редко ведут «огонь по штабам», предпочитая терроризировать простой народ.. То же относится и к повстанцам-государственникам. Однако иногда ведется охота и на лидеров противника (вспомним хотя бы ликвидацию Дудаева, Басаева, Масхадова).

Повстанцы социального движения по самой своей логике должны рассматривать простой народ, живущий за пределами контролируемых ими территорий, как потенциальных союзников, а верхи – как противника. Поэтому с их точки зрения будет вполне логично начать отстрел именно генералитета и крупных чиновников, а если руки окажутся коротки, то хотя бы офицеров и мелких чиновников.

Понятно, что организовать «огонь по штабам» будет тем легче, чем в большей степени низы чужой территории будут воспринимать повстанцев как своих (здесь, кстати, тоже велика роль Интернета, как средства агитации). Взаимопонимание и союз с населением территории, контролируемой противником, вообще крайне важен. В свое время иностранная интервенция против РСФСР и поставки оружия белым были в значительной мере сорваны бастующими рабочими других стран, отказавшимися снаряжать корабли с оружием и солдатами. Правда, до того, чтобы, допустим, отстреливать офицеров своих армий, только за то, что они офицеры армии, ведущей войну против «страны советов», до такого тогда не дошло. Но кто знает, не дойдет ли в будущей революции. Особенно, если она будет рассматриваться как мировая революция.

Солидарность низов и «огонь по штабам» могут оказаться действенным средством и против «ферзей», лишая последних необходимых средств или выводя из строя обслуживающий их военный персонал.

Необходимое послесловие

Специально для любителей задавать глупые вопросы или делать глупые выводы, автор хочет сообщить следующее. Он не является исламским фундаменталистом (и даже просто мусульманином), арабским, чеченским, польским, украинским, киргизским, а равно каким-либо иным националистом, сторонником погромов или маоистом. Он не пропагандирует политические взгляды тех, чей военный опыт он рассматривал. Он также не призывает никого перенимать этот опыт, считая, впрочем, что в случае революции этот опыт будет перенят и без его призыва просто в силу целесообразности. Он никогда не участвовал в боевых действиях в составе маоистских, исламистских и националистических отрядов, а также (как это не покажется кому-то странным) в отрядах Бар-Кохбы. Он просто изучил опыт современной партизанской войны для того, чтобы представить себе, как может выглядеть тактика бойцов будущей революции. Как говорил подпольный миллионер Корейко, «из чистого любопытства».

Источник.