В этой статье я хочу указать на один очень простой принцип, лежащий в основе всякого человеческого конфликта. Почему-то противники техно-индустриальной системы его игнорируют. Принцип заключается в том, что для победы во всяком конфликте необходимо атаковать самые болезненные места противника.  Хочется отметить, что когда я говорю об “атаках в самые болезненные места”, я не обязательно подразумеваю физическую атаку или какой-либо иной вид физического насилия. Например в ходе дебатов это означает привлекать внимание к слабым местам в позиции оппонента. В президентской гонке это означает победу над оппонентом в штатах с наибольшим числом избирателей. И всё же при обсуждении этого принципа я буду придерживаться аналогий с физическим конфликтом, потому что это более яркий и понятный образ. 

Если вас кто-то бьёт, вы не станете бить по кулаку, потому что это не помогает вам защититься, а противнику скорее всего не будет больно. Чтобы победить, придётся ударить его там, где ему будет больно. Следовательно, придётся бить по чувствительным и уязвимым частям тела противника. 

Предположим, бульдозер (принадлежащий лесозаготавливающей компании) уничтожает лес рядом с вашим домом. И вы решили остановить это. Бульдозер использует ковш для срыва плодородного слоя почвы. Ковшом он ломает деревья. Однако вы впустую потратите время, если попытаетесь повредить ковш с помощью кувалды. Возможно, если бы у вас была возможность провести рядом с бульдозером очень долгий и тяжёлый день, вы бы в итоге достаточно повредили ковш, чтобы он стал непригоден. Однако по сравнению со всей машиной, ковш относительно дешёвая и лёгкая в замене деталь. Это всего лишь “кулак”, которым бульдозер “бьёт” землю. Чтобы победить эту машину, придётся отвлечься от “кулака” и атаковать бульдозер там, где он уязвим. Как вам скажет любой радикал, чтобы безвозвратно уничтожить двигатель строительной машины, требуется намного меньше времени и сил.

В этом месте я сделаю оговорку и отдельно отмечу, что я не советую никому повреждать бульдозер (если, конечно, это не ваша частная собственность). Более того, ничто в этой статье не стоит воспринимать как поощрение к какой-либо нелегальной деятельности. Я – заключённый, а значит можно быть уверенным, что всякий текст с призывами к нелегальным акциям будет подвергнут цензуре. Аналогия с бульдозером просто очень яркая и понятная, и её очень любят все радикалы. 

Наша цель – технология

Сельзо Фуртадо как-то сказал, что “основной переменной, определяющей современный исторический процесс, является технологическое развитие”. Именно технология ответственна за то состояние, в котором находится наш мир. Именно технология будет контролировать направление дальнейшего развития планеты. Поэтому “бульдозер”, который мы должны уничтожить, – это сама современная технология. Многие радикалы понимают это, и понимают, что перед ними стоит задача уничтожения всей техно-индустриальной системы. К сожалению, они очень мало внимания уделили размышлениям о том, где именно надо атаковать систему. 

Например, нападения на Макдональдс или Старбакс лишены всякого смысла. Не то чтобы меня беспокоила судьба этих структур. Мне абсолютно всё равно, будут их громить или оставят в покое. Но это не имеет отношения к революционной деятельности. Техно-индустриальная система практически не пострадает,  даже если мы уничотжим все рестораны фастфуда на планете. Для её существования наличие ресторанов фастфуд не имеет никакого значения. Поэтому атаки на Макдональдс/Старбакс – это вовсе не атаки на уязвимые места системы. 

Несколько месяцев назад я получил письмо от молодого человека из Дании, который полагал, что техно-промышленную систему надо уничтожить, потому что иначе “Как же нам жить дальше, если этого не сделать?” Однако, судя по всему, его форма “революционной” деятельности заключалась в нападении на фермы меховой индустрии. С точки зрения задачи ослабления техно-индустриальной системы совершено бесполезное занятие. Даже если бы активисты освобождения животных смогли полностью разгромить меховую промышленность, это никоим образом бы не повредило самой системе, потому что она может прекрасно обходиться и без мехов. 

Я согласен, что содержать диких животных в клетках – недопустимо. Борьба с целью положить конец подобным практикам – это благородное дело. Но в нашей жизни великое множество благородных дел. Например, борьба с ДТП, работа в приютах для бездомных, переработка мусора, помощь пожилым людям при переходе дороги. Однако было бы глупо путать их с революционной деятельностью или обманывать себя, надеясь, что это ослабляет систему. 

Лесозаготовители не являются основной проблемой

Или ещё один пример. Нико в здравом уме не верит, что от дикой природы останется хоть какая-то часть, если мы позволим и дальше существовать техно-индустриальной системе. Многие радикальные экологи согласны с этим и надеются на полный коллапс системы. Но на практике всё, что они делают, – это нападения на лесозаготовителей. 

Конечно же, я вовсе не возражаю против подобного рода деятельности. На самом деле, подобные акции находят отклик в моём сердце и я приветствую всякий успех радикалов на этом направлении. Более того, по причинам, которые я изложу ниже, я считаю, что борьба с лесозаготовителями является одним из составных моментов в попытках разрушить всю эту систему.

Однако сами по себе нападения на лесозаготавливающие компании не являются эффективным методом борьбы, поскольку даже если радикалам удастся остановить промышленную вырубку леса во всём мире (что само по себе маловероятно), это не приведёт к краху системы. И природу это тоже не спасёт. Рано или поздно политический климат изменится, а лесозаготовки возобновятся. И даже если они никогда не возобновятся, всё равно остаются другие способы, которыми можно уничтожить природу (или не уничтожить, но подчинить и одомашить). Горная промышленность и геологоразведка, кислотные дожди, изменения климата, уничтожение живых видов – всё это уничтожает природу. Дикие уголки нашей планеты подчиняют и одомашивают в процессе создания заповедников, научного исследования, реализации программ эффективного управления ресурсами (в том числе программ отслеживания популяций животных при помощи датчиков, заселения искусственно выращенной рыбы в водоёмы и высадка генетически-модифицированных деревьев). 

Если мы хотим раз и навсегда спасти дикую природу, мы должны уничтожить техно-промышленную систему. Но это невозможно сделать, нападая исключительно на лесозаготовительные компании. Система с легкостью переживёт даже полный крах этих компаний, потому что в наши дни древесину можно при необходимости заменить другими материалами. 

Следовательно, сосредотачивая свою деятельность на атаках против лесорубов, вы, опять же, игнорируете уязвимые места системы. Лесозаготовительные компании – всего лишь “кулак” (один из многих), которыми система уничтожает природу. А как мы уже знаем из теории рукопашной схватки, нельзя целиться в кулаки и надеяться победить. Для победы придётся увидеть что-то, что стоит за кулаками. Придётся атаковать наиболее уязвимые органы системы. Конечно же, я говорю о легальных методах атак. Например, о мирных массовых акциях протеста. 

Почему система такая мощная

Существующая техно-промышленная система обладает необычайно высокой устойчивостью к нашим атакам в том числе по причине так называемой “демократической” структуры и вытекающей из неё гибкости. Диктаторские системы характеризуются жёсткостью, и социальное напряжение и сопротивление в этих системах можно довести до такой точки, что начинается безвозвратное разрушение системы и, возможно, революция. Однако в “демократических” системах с ростом социальной напряжённости и протестных настроений, системе просто достаточно немного отступить, пойти где надо на компромисс, и таким образом выпустить пар. 

В 1960-х многие впервые осознали, что загрязнение окружающей среды является серьёзной проблемой. Это произошло в том числе потому, что грязный воздух в крупных городах можно было наблюдать невооружённым взглядом, а отвратительный запах легко чувстовался всеми горожанами. В результате массовых протестов было создано Агенство по Защите Окружающей Среды. Конечно же, мы все понимаем, что проблемы загрязнения природы никуда не исчезли. Однако система сделала достаточно, чтобы снизить градус общественнго недовольства (и, следовательно, снизить давление на систему) на несколько лет.

Поэтому атаки на систему можно сравнить с попыткой разбить автомобильную покрышку с помощью кувалды. Конечно, кувалдой можно вдребезги разбить литое железо, потому что оно жёсткое и хрупкое. А покрышка гибкая и мягкая, под давлением она подаётся, пока давление не ослабнет, не потеряет силу и напор. А когда это случается, покрышка (система) стремительно возвращается в прежнее состояние (да ещё и кувалда отлетает вам в лицо).

Поэтому для эффективной борьбы с системой стоит выбирать такие аспекты, где система не может отступить, где ей придётся сражаться до победного конца. Потому что в этой смертельной схватке нас не устраивает компромисс.

 Бесполезно бороться с Системой, аппелируя к её собственным ценностям

Жизненно необходимо нападать на техно-индустриальную систему в таких аспектах, которые лежат вне её собственной системы ценностей.  Покуда при нападении вы используете систему ценностей нашего врага, вы не атакуете уязвимости, более того, вы даёте возможность системе приглушить протест за счёт тактического отступления.

Например, если вы противостоите уничтожению лесов и ваша критика дефорестации основана на тезисе о том, что леса нам нужны для сохранения водных ресурсов и в качестве мест для отдыха, система может с лёгкостью отступить и ослабить протестующих. И при этом не скомпромитировать собственные ценности: ведь забота о водных ресурсах и возможностях для рекреации населения – это абсолютно системные концепции. И даже если система отступит и ограничит уничтожение лесов во имя сохранения водных ресурсов и заботы о местах для отдыха – это будет всего лишь тактический манёвр, поскольку мы не нанесли никакого стратегического поражения в вопросах системы ценностей техно-индустриальной цивилизации.

Если вы уделяете большое внимание вопросам виктимизации (расизм, сексизм, гомофобия, бедность), то и тут вы не подвергаете критике этические идеалы системы, более того, в этих вопросах системе даже не надо отступать и идти на компромисс. Вы оказываете системе прямую помощь. Самые мудрые из апологетов существующей системы понимают, что расизм, сексизм, гомофобия и бедность причиняют вред системе, поэтому она и сама рада сражаться с этими формами угнетения и им подобными.

“Потогонные мастерские” с их жуткими условиями труда и мизерной зарплатой может быть и приносят прибыль ряду корпораций, но тем же самым мудрым защитникам существующего строя прекрасно известно, что система функционирует намного лучше, когда с рабочими обращаются достойно. И когда вы выступаете против плохих условий труда, вы на самом деле укрепляете систему, а не ослабляете её. 

Многие радикалы поддаются соблазну сосредоточиться на таких незначительных вопросах как расизм, сексизм и условия труда, потому что это легко. Они выбирают такой вопрос, где система может позволить себе пойти на компромисс, и где радикалов поддержат люди вроде Ральфа Надера, Вайноны Ля Дьюк, профсоюзы, и все эти другие розовосопливые реформисты. И может быть удастся создать достаточное напряжение, чтобы система немного прогнулась, а активисты наконец увидят какой-то результат своей деятельности, и счастливо переместятся в иллюзорный мир, где они чего-то добились. Но в реальности, в борьбе с техно-индустриальной системой, они ничего не добились.

Нельзя сказать, что вопрос глобализации не связан с проблемой технологий. Пакет экономических и политических мер, которые называют “глобализацией” имеет заявленной целью экономический рост, а, следовательно, и технологическое развитие. И всё же глобализация далеко не самая важная проблема и не самый разумный выбор для революционера. У системы есть пространство для манёвра в вопросах глобализации. Она может предпринять ряд шагов для уменьшения негативного влияния глобализации на экологию и экономику отдельных стран с целью снижения градуса протестов. И при этом не надо будет отказываться от глобализации. Но если будет надо, то и от глобализации система тоже могла бы отказаться. Развитие и прогресс всё равно продолжатся, может быть не так интенсивно, но тем не менее. Когда же активисты выступают против глобализации, в тень уходят основополагающие системные ценности. Противостояние глобализации сформулировано в терминах достойной оплаты труда для рабочих и защиты окружающей среды, однако оба этих вопроса лежат в сфере интересов самой системы (ради собственного выживания система не может допустить слишком масштабного уничтожения окружающей среды). Следовательно, и в случае антиглобалистской борьбы вы опять же атакуете систему не там. Ваша деятельность, возможно, заставит провести несколько реформ, но с точки зрения крушения техно-промышленной системы, она совершенно бессмыслена. 

Радикалы должны атаковать систему в критических точках

Чтобы быть эффективными в вопросе уничтожения техно-индустриальной системы, революционеры должны атаковать её в таких областях, где она не может себе повзолить отступление. Это жизненно важные органы системы. Конечно же, когда я говорю “атаковать”, я не имею в виду физическое нападение, а говорю исключительно о легальных формах протеста и сопротивления.

Итак, жизненно важные органы системы:

Энергетика и линии электропередач. Без функционирующей электрической сети систему ждёт коллапс.

Связь и коммуникации. Без быстрого обмена информацией (телефон, радио, телевидение, электронная почта и тому подобное) система не выживет. 

Компьютерная индустрия. Мы все прекрасно знаем, насколько сильно система зависит от компьютеров. 

Индустрия пропаганды. Сюда относятся индустрия развлечений, образования, журналистика, реклама, связи с общественностью, большая часть политики и психологического/медицинского обслуживания. Система не может функционировать, если только люди не достаточно усыплены, конформны и индоктринированы в нужном русле. Именно для этого и нужна индустрия пропаганды. 

Индустрия биотехнологий. На данный момент система ещё не настолько зависима в физическом отношении от продвинутых биотехнологий (насколько мне известно). И всё же система не может позволить себе отказ от биотехнологий, поскольку это критически важный вопрос для промышленной цивилизации (ниже я объясню, почему).

Повторюсь: Когда вы нападаете на эти жизненно важные для системы органы, важно понимать, что атака не должна проводиться в терминах системы ценностей самой промышленной цивилизации. Например, объясняя нападение на энергетическую промышленность её ролью в загрязнении окружающей среды, вы даёте возможность системе ослабить эффект от вашей акции – ведь она может разработать более чистые методы производства электричества. В самом худшем случае, система и вовсе может перейти на энергию ветра и солнца. Это, конечно же, будет большим плюсом с точки зрения уменьшения вреда для окружающей среды, но это не разрушает саму техно-индустриальную систему. И не подвергает критике её основополагающие ценности. Для достижения хоть каких-то результатов в борьбе с системой придётся обосновать атаку на энергетическую промышленность как атаку на сам принцип промышленного производства электричества – ведь зависимость от промышленного электричества означает зависимость от системы. Вот в этих терминах система не может с нами бороться. 

Биотехнология – возможно лучшая цель для политических атак

Возможно, что наиболее перспективной целью для политических нападений на систему является биоиндустрия. Хоть революцию обычно творит меньшинство, достаточно полезно иметь определённую поддержку, симпатии или хотя бы признание существенной части населения. Одна из целей всякой политической акции – получить эту поддержку или признание. Если вы провели политическую атаку на, скажем, систему электропередач, то вам будет очень сложно получить хоть какую-то поддержку от кого-либо (за исключением радикального меньшинства), потому что большинство людей стоят в оппозиции ко всяким попыткам изменить их образ жизни. Особенно к тем, которые лишают их удобств. Поэтому мало кто с радостью согласится отказаться от электричества.

Однако люди пока что не чувствуют себя настолько зависимыми от биотехнологий, как от электричества. Уничтожение биотехнологии не окажет радикального влияния на их жизнь. Напротив, у нас есть хороший шанс продемонстрировать, что дальнейшее развитие биотехнологии преобразует их образ жизни и навсегда уничтожит большую часть сформулированных за века человеческих ценностей. Поэтому, целясь в биотехнологию, радикалы могут использовать себе на пользу естественную склоность людей сопротивляться всяким переменам. 

Вместе с тем, биотехнология – такое направление, на котором система не может себе позволить отступление. Это такое поле боя, где система будет вынуждена стоять до конца. А именно это нам и надо. Но – ещё раз – крайне важно атаковать биотехнологию, избегая ценностных ориентиров самой системы. Например, если вы нападаете на биотехнологию и при этом заявляете о её потенциально вредном воздействии на окружающую среду, или что генно-модифицированные продукты, возможно, вредны для здоровья людей, система сможет прогнуться и уменьшить эффект от вашей атаки. Например, всегда можно явить обществу какой-нибудь улучшенный надзор за генетическими исследованиями, или более тщательные программы тестирования и регулирования популяции генно-модифицированных растений. Тут-то народная ненависть к биотехнологии и спадёт, а сила протеста улетучится. 

Атака на биотехнологию должна объясняться с принципиальных позиций

Поэтому вместо протестов против очередного негативного последствия применения биотехнологий, необходимо нападать на всю современную биотехнологию в принципе. Потому что а) она оскорбительна для любого живого существа; б) в руках системы оказывается сосредоточено слишком много власти; в) она радикально изменит базовые человеческие ценности, существовавшие тысячи лет; и тому подобные аргументы, лежащие вне системы ценностей существующей техно-промышленной цивилизации. 

В ответ на эти атаки системе придётся принять бой. Она не может позволить себе тактическое отступление, потому что биотехнология уже играет центральную роль в технологическом прогрессе и потому что отступление в этом вопросе будет вовсе не тактическим. Напротив, всякая слабина будет означать важное стратегическое поражение для системы и её основополагающих ценностей. Эти ценности будут дискредитированы, и откроется пространство для дальнейших политических атак, которые будут нацелены на основание системы. 

Палата Представителей Конгресса США недавно проголосовала за запрет на клонирование человеческих организмов, и по крайней мере несколько конгрессменов высказали правильные причины для этого решения. Те причины, о которых я читал, были сформулированы в религиозных терминах, однако, что бы мы с вами не думали о религии, важно то, что эти причины оказались технологически неприемлимыми для системы. Это нельзя оставить без внимания. 

Таким образом, решение Конгресса о вопросе клонирования оказалось настоящим поражением для системы. Но по причине крайне узкой области применения запрета, поражением очень-очень малым. Ведь под действие закона попала лишь маленькая часть всей индустрии биотехнологий. Более того, в ближайшем будущем клонирование людей в любом случае не будет практически значимым вопросом для системы. Однако само по себе решение нижней палаты Конгресса указывает на то, что это может быть одно из уязвимых мест системы, и что более масштабная атака на всю индустрию биотехнологии может нанести существенный ущерб системе и её ценностям. 

Атаки радикалов на биотехнологии до сих пор неэффективны

Некоторые радикалы нападают на объекты биотехнологической промышленности. Физически или политически. Но, насколько мне известно, сами они объясняют свои действия в терминах системных ценностей. А именно – протест против рисков экологического загрязнения и вреда для здоровья. 

Они не атакуют там, где биотехнологии наиболее уязвимы. Давайте ещё раз обратимся к примеру из реального рукопашного боя. Представьте, что вы защищаетесь от гигантского осьминога. Вы не можете сражаться эффективно, если будете целиться в щупальца. Придётся атаковать голову. Из того, что мне было доступно для прочтения о деятельности радикальных экологов, я сделал вывод, что их атаки против биотехнологии до сих пор находятся на уровне попытки ударить осьминога по щупальцу. Они пытаются убеждать фермеров в личном порядке отказываться от использования генно-модифицированных семян. В Америке много тысяч фермерских хозяйств, и индивидуальные беседы с каждым фермером – крайне неэффективный метод борьбы. Намного эффективней убедить учёных, вовлечённых в биотехнологические проекты, и исполнительных директоров компаний вроде Монсанто оставить свою деятельность. Хорошие учёные – это одарённые талантливые люди, они прошли серьёзную подготовку. Их трудно заменить. То же самое верно и в отношении топ-менеджеров корпораций. Если мы сможем убедить хотя бы малую часть этих людей уйти из бизнеса биотехнологий, удар по индустрии будет много более сильным, чем в случае успешной агитации среди тысячи фермеров.

 Атакуйте там, где это болезненно для врага

Конечно, мой тезис о том, что биотехнология – это наиболее разумная цель для наших политических атак на систему, может быть поставлен под сомнение. Однако не вызывает сомнения тот факт, что современные радикалы тратят бОльшую часть своих сил на вопросы, которые имеют очень малое отношение (или и вовсе не имеют никакого) к разрушению техно-промышленной системы. И даже тогда, когда им удаётся атаковать в правильных местах, всё равно, их критика бьёт мимо цели. Поэтому чем ехать на следующий саммит ВТО, чтобы бить там в антиглобалистские барабаны и обличать глобализацию, может быть стоит задуматься о том, как же наконец начать нападать на систему там, где  это действительно причиняет ей урон. Исключительно легальными средствами, конечно же. 

Зелёная Анархия #8, Весна 2002

Источник.