Православная и католическая церкви предлагают внести ряд дополнений и изменений в закон «О здравоохранении». Среди озвученных предложений — ограничение абортов, запрет суррогатного материнства, смены пола и некоторых способов контрацепции. Есть вероятность, что даже если общество будет против таких предложений, власть к мнению церкви прислушается.
Предложенные церковниками дополнения и изменения в закон «О здравоохранении» призваны «способствовать положительной демографической динамике в стране». Церкви предлагают запретить стерилизацию как метод контрацепции, среди репродуктивных технологий оставить только искусственное оплодотворение половыми клетками мужа, а суррогатное материнство и вовсе запретить.
Также они выступают за исключение возможности применения искусственного прерывания беременности. При этом религиозные деятели считают необходимым добавить в закон такую статью, в которой была бы прописана обязанность женщины, желающей сделать аборт, проконсультироваться с психологом, а также предусмотрена «возможность участия священнослужителей традиционных вероисповеданий в консультировании беременных женщин».
Кроме того, представители христианских церквей предлагают законодательно гарантировать женщине возможность увидеть плод и услышать его сердцебиение в процессе ультразвукового исследования.
Православная и католическая церкви аргументируют свою позицию сложной демографической ситуацией в Беларуси. Отмечается, что численность населения нашей страны на 1 августа 2012 года составила 9 млн. 457,1 тыс. человек и по сравнению с началом текущего года уменьшилась на 8,1 тыс. В настоящее время 65,8% семей ограничиваются только одним ребенком, двоих детей имеют 28,9%, троих и более — около 5% семей.
Свои предложения в законопроект, частью которых является ограничение права на аборт, подготовил и оргкомитет по созданию партии «Белорусская Христианская демократия». Руководство БХД обратилась к 50 белорусским партиям, общественным организациям, движениям и кампаниям с просьбой поддержать предложенные изменения в закон «О здравоохранении».
В обращении отмечается, что «предложенные изменения направлены, прежде всего, на сокращение количества «необдуманных» абортов, т.е. сделанных в состоянии стресса, при отсутствии у женщины полной информации о последствиях и альтернативах операции и времени на обдумывание решения».
В поддержку предложенных поправок в Министерство здравоохранения и Совет министров активистами БХД собрано и направлено уже около 3000 подписей граждан.
Распространенность незапланированных беременностей, их искусственное прерывание, являющиеся во многом следствием отсутствия полового просвещения — важные социальные проблемы. Однако, по данным Министерства здравоохранения, за последние 15 лет число абортов в Беларуси сократилось в 5 раз и снизилось с 260,8 тыс. в 1990 году до 33,3 тыс. в 2010-м. Сейчас в нашей стране на 100 родов приходится 30 абортов (в 2005 году соотношение составляло 1:0,7, а в 1993 году родов было почти в два раза меньше, чем абортов).
Вместе с тем, как отмечает научный сотрудник Центра проблем развития образования БГУ Татьяна Тарасевич, заявления о росте криминальных абортов, материнской смертности, детской оставленности, смерти новорожденных в случае ограничения права на аборт «совершенно ничем не обоснованы».
«Каждая человеческая жизнь — это неразрывное целое, начинающееся в момент зачатия и проходящее различные этапы до смерти. Каждый нерожденный ребенок с момента своего зачатия по своей природе является человеком. Все человеческие существа, как представители человеческого рода, обладают правом на признание своего неотъемлемого достоинства и на защиту своих неотчуждаемых прав. Это признано во Всеобщей декларации прав человека, в Международном пакте о гражданских и политических праваx и других международных соглашениях», — отмечает Татьяна Тарасевич.
В международном праве не существует права на аборт — как в виде обязательств, следующих из договоров, так и в рамках международного обычного права, настаивает научный сотрудник Центра проблем развития образования БГУ.
Тарасевич приводит примеры, когда запрет абортов положительно повлиял на демографическую ситуацию. В Румынии, например, после принятия в 1966 году декрета об ограничении права на аборт уровень рождаемости повысился практически вдвое. В Польше аборты фактически запрещены за исключением ситуаций, когда есть угроза жизни и здоровью беременной женщины, патология, не совместимая с жизнью ребенка, и если беременность наступила в результате изнасилования или инцеста.
Отметим, однако, что в Польше влияние костела на жизнь общества значительно сильнее, чем в Беларуси всех христианских конфессий вместе взятых. И запрет абортов в Польше во многом связан как раз со следованием христианским принципам. С другой стороны, для Польши стало обычной практикой, когда женщина, чтобы сделать аборт, выезжает в страны, где такие операции не запрещены.
Возвращаясь к румынскому опыту, координатор проекта «Гендерный маршрут» Ирина Соломатина отметила, что в период жестких ограничений возможности прибегнуть к аборту женская смертность превысила в 10 раз показатели других европейских стран. Причем смертность была вызвана в первую очередь нелегальными абортами.
То есть, опыт показывает, что вопрос запрета или ограничения абортов нельзя рассматривать столь категорично, как это предлагают христианские церкви. В нашей ситуации также возникает вопрос, имеет ли церковь в светском государстве право навязывать обществу свое мнение? И если церковь озаботилась вопросами жизни нерожденных детей, то почему упорно молчит по вопросу смертной казни — ведь это тоже вопрос жизни и узаконенного права ее забрать.
По мнению Ирины Соломатиной, «во многих странах различные религии постоянно пытаются поставить под сомнение права женщины распоряжаться своим телом, которое находится в правовом пространстве либеральных свобод, но правовая эмансипация женщин не есть эмансипация женщины как человека».
Получается, что утверждения абстрактных всеобщих правовых свобод загоняет неравноправие женщин вглубь, например, в частную жизнь: «Сколько раз наши политики говорили, что мужчины и женщины в Беларуси обладают равными правами. Но есть еще определяющее влияние демографического фактора на содержание государственной семейной политики, которая и формирует нормативные модели. Как только демографические цели и цели стабилизации общества выдвигаются в семейной политике на первый план (именно это и происходит сейчас в Беларуси) проявляется тенденция считать проблему юридического и фактического равенства женщины либо уже решенной, либо подлежащей решению с помощью других средств».
Предложения деятелей церквей о внесении изменений в законодательство напоминает призыв к закреплению за женщиной деторождения в качестве главной ее функции. И это вполне увязывается с архаичными, совковыми представлениями нынешней власти о роли женщины — матери и хозяйки, помощницы мужчины.
Фон декларируемого, но не исполняющегося гендерного равенства не исключает, что к идеям религиозных деятелей и христианских политиков могут прислушаться.
«Поэтому и есть опасность, что к такой резолюции, особенно в некоторых вопросах, могут отнестись внимательно. Меж тем запрещение только загоняет аборты в подполье и делает их еще более опасными», — отмечает Ирина Соломатина.