Игорь Олиневич: Не стоит драматизировать наше положение
В течение осени то отвечал на всю накопленную почту, то выпадал в книги. С одной стороны, поддержку ощущать приятно, но с другой стороны большинство до сих пор думает, что я тут на скале распят цепями или в горящем танке знамя держу. Такое чувство, что людям непременно нужны страдальцы, причем неважно, страдают ли они на самом деле. И разочаровывать не хочется, и обманывать или подстраиваться тоже. По большому счету, что здесь такого? Тысячи людей сидят за меньшее, и ничего, общество это не волнует и вообще не интересует.
Иногда кажется, что освобождения оппы ждут, как манны небесной, будто это что-то изменит в общественных раскладах. А от людей ждут какой-то обличающей истины, после которой все воспрянут. Если так прикинуть, то уголовное преследование – это многоуровневое сито. Задержание, арест, тюрьма, суд, лагерь так или иначе отсеивают раз за разом: от изначальной выборки только часть сохраняет убеждения, причем даже в этом случае от активных дел еще часть отойдет по обстоятельствам, пусть это и можно понять. Я говорю это к тому, что акцентировать внимание и усилия на нас нецелесообразно, вполне достаточно переписки с несколькими людьми и поддержки родителей. Публичные акции солидарности приятны, но это, как мне кажется, важнее самим людям на воле, в этом их главная польза.
Я считаю, что лучшая солидарность – это новости о развитии и успехах движения. Таким образом, для себя подтверждается, ради чего, собственно, старались.
В последнее время читал книги-воспоминания о тюрьмах-лагерях прошлых лет и должен отметить, что по сравнению с тем, что пришлось хлебнуть нашим товарищам в прошлом, мы в материальном и правовом отношениях пребываем в “шоколаде”. Есть и другие аспекты, где все иначе, но в целом драматизировать наше положение не стоит.
Олиневичу разрешили звонок домой
Игорь Олиневич смог поздравить родственников с Новым годом буквально за несколько часов до наступления 2013 года.
Отец политзаключенного Владимир Олиневич рассказал : «31-го сыну позволили звонок где-то после обеда. Сказал, что здоров, все идет по-старому. Много читает. На Новый год, сказал, выпьют чаю. Ранее писал, что самым запоминающимся был Новый год в СИЗО КГБ. Тогда собрались за столом всей камерой, даже пели песни. Но то было в СИЗО КГБ, а здесь, в колонии, свой режим».
Игорь Олиневич отбывает наказание в новополоцкой колонии. Сообщалось, что у заключенных колонии в зимнее время начались трудности с теплой одеждой: надевать под тюремную одежду свитера и другие теплые вещи запрещено, а обычной тюремной одежды не хватает чтобы защититься от холода.
Владимир Олиневич сказал, что сын «одет сейчас нормально, жалоб от него не было».