Вчера стало известно, что после долгой тяжелой болезни скончался президент Венесуэлы Уго Чавес. Мы не будем скорбеть о нем, как это делают многие леваки от любителей КПРФ до ряда троцкистов. Попробуем лучше вкратце проанализировать роль этого президента в современной истории.

Либеральная демагогия о том, что Чавес был злостным «тираном и диктатором», совершенно наивна и не стоит и выеденного яйца. Чавеса действительно поддерживала значительная часть народа. Без этой поддержки он бы не смог провести даже часть своих полумер и продержаться у власти так долго. Чавес действительно не отступал от буржуазной демократии, что бы ни говорили об этом либералы. В 2007-м году он проиграл референдум по поправкам в Конституцию, с учетом, что «за» проголосовало 49.3%, а «против» 50.7%, хотя сфальсифицировать 1% голосов вообще говоря ничего не стоило. В плане буржуазной демократии он мог дать фору не только России, но и США, где Джордж Буш стал в 2000-м году президентом, набрав фактически меньше голосов, чем его соперник.

Но для нас, социалистов, следование правилам и нормам буржуазной демократии не является достоинством ни на йоту. Напротив, инструменты буржуазной демократии заключаются в том, что они отвлекают народ от борьбы и сдерживают революционный порыв. Именно в этом и заключалась роль Уго Чавеса в течение президентского срока. И в понимании этого мы отличаемся от многочисленных леваков, поющих дифирамбы умершему венесуэльскому президенту.

Чавес пришел к власти в Венесуэле, когда был массовый подъем социальных движений. На фоне массовых протестов для буржуазии гораздо более выгодным оказывается приход к власти левого реформиста, позволяющего успокоить массы, чем упорное сопротивление протестам и провоцирование революционного разрешения ситуации. Этим реформистом и оказался подполковник Уго.

После прихода к власти он начал проводить социал-реформистскую политику, опираясь на массовую поддержку народных движений. С точки зрения части буржуазии такой реформизм казался слишком опасным и «революционным», что привело к неудачной попытке путча в 2002-м году. Но с точки зрения социалистической и революционной, такой реформизм был проявлением крайней нерешительности и торможения революционных процессов.

С одной стороны, Чавес зачастую на словах поддерживал захват массами социальных пространств, жилья, некоторые социальные выступления и забастовки. Но это была инициатива снизу. А сверху политическая власть все равно принадлежала буржуазии, и не было действительно революционных преобразований.

При Чавесе был некоторый рост уровня жизни и зарплат среди населения. Но это было возможно лишь на фоне высоких цен на нефть. И то, что прибыль от нефти шла на социальные нужды, а не только в карманы чиновникам, — заслуга именно массовых движений, а не лично Чавеса.

Казалось бы, Чавес проводил национализацию предприятий. Для многих левачков, как и для либералов, это уже синоним социалистической революции. Но национализация Чавесом не имеет ничего общего с экспроприацией. За годы правления была национализирована лишь часть предприятий. При национализации государство выкупало предприятия у владельцев. Так, при национализации Banco de Venezuela, правительство выплатило компенсацию владельцам на сумму чуть более миллиарда долларов! (1) Национализация ряда предприятий , на которых происходила борьба рабочих, служила лишь цели замедлить борьбу, отвлечь трудящихся обещаниями. Анализ борьбы рабочих и национализации предприятия Sidor, сделанный группой PCInt, мы приводили на нашем сайте (2). На протяжении всего времени правления Чавеса наблюдался значительный уровень инфляции (минимум в 12.5% был в 2001-м, максимум в 30.4% был в 2008) (3). Безработица, хотя и сокращалась до 2009-го года, но после остановилась на том же уровне.

На фоне всех лицемерных разговоров о «социалистической революции» в Венесуэле регулярно разгонялись социальные акции протеста и забастовки. Убийство профсоюзных активистов в 2008-м году(4), убийство полицией протестующих рабочих «Мицубиси» в 2009-м году(5), разгоны демонстраций трудящихся (6) и студентов (7). Все это говорит о том, что репрессивный аппарат при Чавесе все время служил буржуям, а не трудящимся.

Наконец, нельзя не отметить лобызания Чавеса с такими откровенно реакционными политиками как Путин, Ахмадинежад, Лукашенко. Оправдывать это необходимостью противостояния Америке можно лишь с позиций империализма, а не с позиций социализма. Революционная Россия после Октября не объединялась с Германией против Антанты или наоборот, а противостояла обоим реакционным лагерям. Не говорю уж о том, что Чавес даже не пытался создать интернационал, который бы поднимал мировых рабочих на борьбу против капитала.

Из всего сделанного можно сделать вывод, что правление Чавеса не было революцией, а было попыткой буржуазии путем реформ, частичных уступок и популизма сохранить свою власть и притормозить движение трудящихся. Пока у буржуев это удавалось. Дальнейший итог развития Венесуэлы, если классовый конфликт не будет нарастать,—тихое возвращение к неолиберализму и антисоциальным реформам. Если классовый конфликт в Венесуэле будет расти, то либо трудящихся подавит буржуазия, совершив фашистский путч, либо трудящиеся возьмут власть в свои руки.

Подлинно социалистическая революция не будет считаться с буржуазией и приступит к преобразованиям быстро. Власть перейдет из рук буржуазного правительства в руки общих собраний трудящихся. Все предприятия и земля будут экспроприированны разом и без каких либо компенсаций и объединены в единую производственную систему. Все люди будут трудоустроены, а рабочий день сокращен настолько, насколько позволит ситуация. Аппарат насилия из рук буржуазной полиции перейдет в руки вооруженных трудящихся. Революционная власть не будет брататься ни с левыми, ни с либеральными, ни с правыми правительствами, а вступит в смертельную схватку с ними. Нашим инструментом в борьбе с враждебными буржуазными режимами будет не союз с другими буржуями, а союз с рабочими этих стран, объединенными в Интернационал. Тольлко такая революция может обеспечить победу трудящимся не в одной стране (что приведет опять к поражению или перерождению), а во всем мире.

То, что многие леваки считают Чавеса «революционером» и «социалистом», говорит лишь о том, что в мире нет действительно сильных революционных организаций. Те, кто хочет действительно изменить мир, должен не скорбить по буржуазному реформисту, а работать над созданием революционной организации. Да, в некоторых странах, как в России, это придется делать практически с нуля. Но эта подготовка будет оправданной, если мы хотим достичь социализма, а не реформистского буржуазного популизма.

Источник.