Как хаос в 1959 году на строительстве Казахастанской Магнитки привел к бунту рабочих и их гибели в результате подавления восстания
Иногда беспорядки сопровождались политическими лозунгами, направленными против политики Хрущева, как было в том же Новочеркасске, и почти всегда призывами к социальной справедливости. Но события в казахстанском Темиртау в 1959 году выделялись из ряда других случаев сопротивления властям длительностью, ожесточением и количеством пострадавших.
Освоение целинных земель в Казахстане в 50-х годах стало одной из главных кампаний правительства, туда поехало много молодежи из разных регионов СССР. Помимо освоения целины было принято решение о создании в республике промышленности, ключевым объектом которой должна была стать Казахстанская Магнитка. В городе Темиртау Карагандинский металлургический комбинат заложили еще при Сталине, в 1950 году, но в завершающую стадию строительство вошло в конце 50-х годов.
В Темиртау съехалась молодежь со всего Советского Союза, причем ехали сюда не столько из-за романтического образа молодых строителей будущего, созданного пропагандой, сколько за деньгами.
«Большую часть работяг составляли так называемые вербованные», — рассказывал один из очевидцев событий, работавший в то время инженером на строительстве комбината. Вербованные получали авансом приличную сумму денег в обмен на обязательство отработать на отдаленных стройках. К тому же молодым семьям обещали жилье, это тоже было одним из стимулов отправиться в Темиртау.
Москвичи, отправляющиеся на освоение целинных земель в Казахстан, 1955 год. Фото: Валентин Мастюков / Фотохроника ТАСС
Строители неверно оценили количество приглашенных на стройку рабочих.
«План набора рабочей силы на строительство Темиртау был перевыполнен где-то на 30—40 %, при отсутствии надлежащего фронта работ. Кроме того, вся инфраструктура была не готова к приему такого количества людей: не было торговых точек, общественного питания, жилья, достаточного количества питьевой воды. Люди жили в палатках, в стесненных условиях, и на эти неудобства руководители не обращали должного внимания», — рассказывал позднее тогдашний первый секретарь Центрального комитета комсомола Казахстана Сагандык Кенжебаев.
Приехавшие, их насчитывалось до 15 тысяч человек, были расселены в брезентовых палатках. В них жили и семейные рабочие, говорится в монографии Владимира Козлова «Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе». В дождливую погоду палатки протекали. Питьевой воды не хватало, люди не умывались в жару по 3—5 дней, неделями не стирали белье.
Работы на всех не хватало, зарплата была ниже обещанной, в палаточном городке расцвело пьянство, сопровождавшееся драками. К тому же в Темиртау на строительство приехали бывшие заключенные, которые способствовали криминализации палаточного лагеря.
Усугубил ситуацию особый статус рабочих из социалистической Болгарии, также приехавших помогать строить Казахстанскую Магнитку. В отличие от советских граждан, их поселили в комфортабельных условиях.
«Для них было (болгар. — РП) и нормальное теплое жилье, и питание в столовой, а нам, можно сказать, ничего. Мы ели всухомятку: даже воды почти не было. Привезут немного и на этом успокоятся, а люди чуть ли не в драку», — цитирует радио «Свобода» очевидца событий Елизавету Тридгардт.
Партийные руководители и остальное местное начальство игнорировали все жалобы со стороны рабочих на плохие условия проживания. Все лето ситуация накалялась, недовольство росло.
Вечером 1 августа вернувшиеся со смены молодые рабочие, по другим сведениям они возвращались с танцев, вновь обнаружили отсутствие воды. Со злости рабочие сломали замок у автоцистерны с квасом, на шум собрались и другие жители лагеря. «У бочки с квасом вспыхнула драка, молодых людей действительно мучила жажда», — пишет Владимир Козлов.
Палаточный городок на целине. Казахстан, 1954 год. Репродукция фотохроники ТАСС
Не заставшие кваса, обратили взор на столовую, они ворвались туда, избили сторожа и забрали лимонад и кефир.
Милиционеры, сначала их было всего пять человек, благоразумно не вмешивались в события и запросили помощи. Толпа была не готова к прибытию подкрепления и разбежалась. Милиционеры, желавшие найти виновных, задержали двух молодых людей, видимо непричастных к небольшому погрому в столовой. Следствие в дальнейшем не установило за ними какой-то вины. Это задержание стало большой ошибкой. Уже готовые разойтись и прекратить волнения рабочие получили важный стимул для продолжения выступлений.
Утром 2 августа вновь собралась толпа с требованием освободить товарищей, по разным оценкам ее численность колебалась от 500 до 1,5 тысяч человек. Они двинулись к городскому отделу милиции. Большинство сотрудников правопорядка были в это время у столовой, поэтому толпа не встретила никакого сопротивления. Был перевернут и сожжен милицейский ГАЗ-69, толпа закидала камнями здание отдела милиции. Затем самые смелые ворвались внутрь, оборвали телефонные провода в дежурной комнате и разбили печатную машинку.
Но один из милиционеров смог успокоить толпу, он объяснил, что задержанных уже увезли. В это время в Темиртау с одной стороны прибыли солдаты, а с другой приехал один из руководителей стройки и секретарь горкома партии. Они собрали рабочих, выслушали их претензии и обещали ситуацию исправить. Недовольные стали расходиться, многие отправились купаться на озеро, было воскресенье.
Но после обеда в палаточном городке произошел еще один досадный инцидент, после чего насилие выплеснулось на улицы Темиртау. Рабочим привезли цистерну с питьевой водой, которая оказалась то ли розового цвета (возможно из-за марганцовки для дезинфекции) или даже желтого. Вокруг цистерны быстро образовалась толпа. «Смотрите, чем поят», — выкрикнул кто-то. Тут же вспомнили об арестованных товарищах и про обман со стороны руководства.
Толпа снова направилась к отделу милиции, там уже стояли в оцеплении около 30 солдат с оружием. Военных закидали камнями, протестующие снова ворвались в здание: на этот раз они разбили все стекла на первом этаже и разломали два телефона. Милиционеры под давлением толпы пообещали к ночи освободить двоих задержанных. Собравшиеся разделились на несколько групп: кто-то пошел в лагерь ждать товарищей, кто-то митинговал около универмага. В толпе все весомей становилось мнение бывших уголовников по отношению к сотрудникам милиции, они стали призывать к грабежам и погромам. Толпа поддалась на призывы, было разгромлено здание треста и совершен налет на универмаг. К этому времени милиционеры сдержали обещание и отпустили двух задержанных накануне, но было поздно. Агрессивно настроенные люди уже громили все подряд, в том числе охотничий магазин.
«Толпа грабила магазины, рынок, универмаг, столовую, осадила горотдел. Некий Шилов, хронический алкоголик, предлагал взорвать здание милиции и привезти для этого машину взрывчатки», —
рассказывал тогдашний заместитель начальника УВД по Карагандинской области Михаил Васютин, находившийся в Темиртау.
Попытки успокоить толпу силами местных дружинников оказались неудачными.
«Нас, коммунистов, стали собирать в горкоме партии. Первый секретарь, бледный и растерянный, выступил и сказал, что мы сами должны дать отпор „вражеским наймитам“. Выдали всем новые черные спецовки и красные ленточки на руку, чтобы друг друга опознавать. Каждому — по короткому арматурному пруту», — рассказывал один из дружинников. Они двумя колоннами выдвинулись к универмагу, где собралась возмущенная и неконтролируемая толпа.
«Когда до магазина оставалось метров сто — вдруг залп. В первых рядах колонн несколько человек упало. А потом сразу — „Ура, ура!“ — вся братва веселая на нас ринулась с пиками. Мы не выдержали, побежали. Противники нас не стали преследовать, только долго кричали и свистели вслед», — рассказывал о неудаче и первых жертвах дружинник.
В ночь на 3 августа в районе универмага противостояние достигло своего апогея: солдаты пытались очистить территорию от погромщиков, те ответили ожесточенным сопротивлением. Мятежники стреляли из охотничьих ружей по военным и милиционерам. Военные в свою очередь тоже открыли огонь по бунтовщикам.
«Один из участников нападения на универмаг вывел из гаража грузовую машину „МАЗ“ и попытался протаранить цепь солдат. Он был убит», —
пишет в своей монографии Козлов.
Этой же ночью был разгромлен рынок Темиртау, утром протестующие опять пытались собраться у универмага, но были разогнаны милиционерами и прибывшими солдатами, которые применяли оружие. Тем не менее 3 августа грабежи продолжались.
«Вот и главная „арена“ — здание универмага. Висят на телеграфных столбах раздетые манекены. Издалека они кажутся человеческими телами, и это сходство усиливает дикость происходящего. На земле — неописуемая помесь галантереи и гастрономии. С разбитых окон третьего этажа свисают развернутые рулоны сукна и модного тогда китайского габардина. Время от времени в проемах окон появляется человеческая фигура и высыпает на головы толпящихся людей то ворох болгарских сигарет, то зубную пасту. Толпа алчно набрасывается на дармовое. Давка, ругань…» — так описывал ситуацию в Темиртау во второй половине дня 3 августа очевидец.
Вечером войска были введены в палаточный городок. Сопротивление продолжалось еще около суток, после чего массовые беспорядки были подавлены.
Некоторые очевидцы говорят о том, что в подавлении массовых беспорядков участвовали охранники, собранные «со всех зон Карагандинской области, в основном нерусской национальности», впрочем, другие свидетели эту информацию опровергают. Другой очевидец событий рассказывал, что в Темиртау был введен десантный полк из Закавказского военного округа.
Во время массовых беспорядков от бунтовщиков пострадали 109 офицеров и солдат, 32 из них получили огнестрельные ранения, но никто не погиб. Среди участников волнений 11 человек были убиты, 32 ранены, пятеро впоследствии умерли.
Козлов в своей монографии подчеркивает, что состав участников массовых беспорядков постоянно менялся.
«Многие молодые люди то „включались“ в волнения на короткий отрезок времени, то „выпадали“ из них. Они то становились частью агрессивной толпы, то вновь приобретали автономное от нее существование — шли спать или на танцы, уходили купаться или даже смотреть кино. Другими словами, параллельно с разворачивавшимся бунтом шла обычная жизнь выходного дня», — пишет историк.
После подавления беспорядков были арестованы 190 человек, уголовное дело возбудили в отношении 42-х. Семеро из них были названы организаторами бунта, их обвинили по статьям «массовые беспорядки» и «бандитизм». Действия других были квалифицированы только как «массовые беспорядки», с некоторых даже сняли обвинения до суда «имея в виду меньшую степень их виновности», другие получили условные сроки. К суду были сняты и обвинения в бандитизме. Тем не менее двое участников бунта, которых суд признал организаторами, были приговорены к расстрелу. Впоследствии им изменили высшую меру пресечения на 15-летнее заключение.
По свидетельствам очевидцев, на следующий день после подавления беспорядков в Темиртау приехал секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Он сделал оргвыводы: многие партийные чиновники и сотрудники милиции были уволены со службы или переведены в другие районы. Через несколько месяцев своего поста лишился первый секретарь ЦК компартии Казахстана Николай Беляев. Его перевели в Ставропольский крайком в январе 1960 года, а еще спустя несколько месяцев уволили на пенсию.
Свидетелем массовых беспорядков и их подавления в Темиртау стал Алексей Казанник, будущий генпрокурор России, вошедший в историю отказом от места в Верховном Совете СССР в пользу Бориса Ельцина на I Съезде народных депутатов. В 1959 году Казанник работал плотником на строительстве Карагандинского металлургического комбината и разгон уличных выступлений, по его словам, укрепил его решимость стать юристом.