Присущее даже годовалым детям чувство справедливости и умение беспристрастно оценивать поступки других людей возникло благодаря тому, что эта способность была необходима нашим предкам для нормального функционирования долгосрочных «союзов» с другими особями в стае или группе, которые способствовали самому оптимальному распределению ресурсов и максимальному выживанию их членов. К такому выводу пришли антропологи, десять лет наблюдавшие за поведением животных в аналогичных ситуациях и представившие свои выводы в статье в журнале Science.

«Чувство справедливости является базисом для многих аспектов общественной жизни, начиная от разницы в уровнях зарплат и заканчивая международными отношениями. Нас заинтересовал следующий факт: человек никогда не довольствуется имеющимся, даже если наличных ресурсов и еды вполне достаточно для нормальной жизни, если кто-нибудь другой имеет больше. Мы предположили, что это происходит по причине относительного, а не абсолютного характера эволюции. К примеру, если вы сотрудничаете с человеком, который извлекает больше выгоды из союза с вами, чем вы сами, он будет достигать большего успеха в жизни за ваш же счет. Поэтому мы проверили, насколько часто и сильно другие кооперативные виды животных реагируют на несправедливость», — объясняет Сара Броснан из Университета Джорджии в Атланте (США).

Броснан и ее соавтор Франс де Вааль из Университета Эмори в Атланте, знаменитый антрополог и специалист по психологии животных, на протяжении десяти лет пытались найти ответ на этот вопрос. Они начали свои эксперименты с самых близких к человеку животных — приматов, однако достаточно быстро переключились и на более далеких от нас млекопитающих — собак, слонов. Опыты проводили и с птицами, например, с воронами. В статье, опубликованной сегодня в Science, они подвели итог этих исследований.

Первое свидетельство того, что и животные обладают чувством справедливости, де Вааль и Броснан нашли в 2003 году во время экспериментов с участием мартышек-капуцинов. Эти опыты были крайне простыми и наглядными. Ученые усаживали по две обезьяны в клетки, в которых находились лотки с пластиковыми жетонами, которые примат мог обменять на кусочек еды. В некоторых случаях еда, которую антропологи выдавали капуцинам, отличалась: одна обезьяна получала виноградины, а вторая — кусочки огурцов. Как оказалось, мартышки, получавшие только огурцы, очень хорошо понимали различие в «несправедливости» наград со стороны ученых и очень быстро отказывались принимать корм, бросаясь кусочками овощей в экспериментатора.

Аналогичные результаты были получены и в ходе чуть более сложных экспериментов с шимпанзе, которых ученые научили играть в простейшую экономическую игру «Ультиматум» — классический психологический тест, который используется для оценки того, насколько сильно развито чувство справедливости у детей. Параллельно ученые провели аналогичный эксперимент, участие в котором приняло два десятка детей в возрасте от двух до семи лет.

В этой игре участвуют два игрока, исполняющих разных роли. Экспериментаторы выдают первому из них небольшое количество еды или денег и спрашивают, какую часть из них он готов отдать партнеру. В том случае если второй участник недоволен решением своего товарища, он вправе отказаться от дележки подарка, и тогда оба игрока остаются ни с чем.

Авторы статьи несколько упростили игру, сделав ее доступной для понимания приматов и маленьких детей. Вместо денег или еды ученые позволяли первому участнику выбрать пластиковую игрушку, одна из которых соответствовала равному разделению подарков, а вторая — нечестному. Обезьяна или ребенок должны были передать ее второму участнику, который либо обменивал ее на еду или наклейки у экспериментаторов, или отказывался от обмена.

Первоначально практически все шимпанзе выбрали нечестный вариант раздела подарка, однако серия отказов со стороны их партнеров в соседней клетке заставила их делить добычу пополам. В целом, обезьяны выбирали честную дележку более чем в 50% случаев, что сопоставимо с результатами, которые показывают взрослые люди в этой игре.

В последующие годы ученые провели еще девять серий опытов с другими приматами и иными животными, не все из которых оказалась способны к оценке справедливости поступков. Когда Броснан и де Вааль сравнили результаты экспериментов, социальность и характер поведения животных, они обнаружили, что это чувство было характерно только для тех видов приматов и млекопитающих, которым постоянно приходится контактировать и сотрудничать с другими особями, не связанными с ними родственными узами. К примеру, ученым удалось найти зачатки чувства справедливости у социальных обезьян — шимпанзе, бонобо и макак, но не у приматов, ведущих одиночный образ жизни — орангутангов и мартышек-саймири.

Мартышки-капуцины делят добычу. Фото: Frans de Waal

Другой, не менее важной стороной этого качества является то, пишут авторы исследования, что человек может добровольно отдать или поделиться полученными ресурсами в том случае, если по воле обстоятельств он может получить или уже получил больше добычи, чем его союзник или партнер. Дальнейшие опыты антропологов показали, что это умение почти не встречается среди животных, оно характерно лишь для людей и высших приматов.

Почему шимпанзе и некоторые другие приматы отказываются от возможности получить больше еды, чем их партнер? По всей видимости, как считают ученые, они понимают, что подобное действие подрывает доверие со стороны партнера и делает его менее склонным к сотрудничеству в будущем. Таким образом, обезьяны жертвуют сиюминутной выгодой в обмен на долгосрочное и постоянное сотрудничество, способное принести гораздо больше плодов.

«Отказ от варианта развития событий, который заведомо будет выгоден для вас, для того, чтобы получить долгосрочные плюсы от постоянных отношений с партнером требует не только способности мыслить о будущем, но и умения контролировать себя, без которого невозможно отказаться от личной выгоды. Многие социальные животные умеют распознавать несправедливость, если они сами получают меньше, чем их партнер, но очень небольшое число видов смогло совершить “прыжок” ко второй части этого умения, без которого полноценное чувство справедливости не работает», — продолжает Броснан.

Все это указывает на то, как считают авторы статьи, что чувство справедливости развилось у предков человека, шимпанзе и некоторых других высших приматов благодаря тому, что долгосрочная кооперация, для нормального функционирования которой нужно это умение, была чрезвычайно выгодной и критически важной для выживания предков современных гоминид. На большое значение этого умения в эволюции человека, подчеркивают антропологи, указывает и то, как рано оно начинает проявляться во время роста ребенка.

Источник