Суть проблемы
Арабская революция заставила вспомнить помимо прочего и о роли армии, переходящей на сторону революционеров. Без разложения армии или хотя бы ослабления, да и вообще силовых структур государства победа революции становится невозможной или, по крайней мере, гораздо более сложной. Однако это ослабление или даже разложение совсем не обязательно должно проявляться в виде поголовного перехода на сторону революции. Часто бывает достаточно, чтобы армия и полиция просто сохраняли нейтралитет, чтобы несколько частей позволили революционерам разобрать оружие (как было в Албании в 1997), чтобы солдаты и полицейские разбежались и попрятались по домам или даже чтобы их сопротивление оказалось недостаточно сильным.
Более того. Если переход на сторону революции призывной армии желателен, то чем меньше в революции будут участвовать профессиональные вояки (в том числе и на стороне революционеров), тем лучше.
На первый взгляд поддержка революции армией и полицией – безусловное благо – достаточно сравнить события в Египте, где армия и полиция поддержала революцию, с ситуацией в Ливии, где наемные части сопротивляются до сих пор. Однако на самом деле поддержка наемных силовых структур для революции может быть не менее опасно, чем их сопротивление. По двум взаимосвязанным причинам.
Во-первых, доколе существуют постоянная армия, полиция и рпочие профессиональные монополисты на насилие, доколе их не заменил вооруженный народ, доколе, люди, вместо того, чтобы защитить себя сами обязаны звать городового или участкового, дотоле люди будут зависить от этих самых городовых, участковых, товарищей майоров и господ полицаев, дотоле ни о каких хлебе и воле, ни о какой победе социальной революции не может быть и речи. Между прочим, феодализм начался именно с разделения на тех, кто пашет и тех, кто их защищает. Последние быстро превратились в господ. Да и современные братки-крышеватели это те же профессиональные защитники, запрещающие своему «подзащитному» защищаться самостоятельно. Получая профессиональные силовые структуры, революция получает «крышу» На свою голову. Революции нужна не «крыша» а право и возможность самозащиты.
Во-вторых, у силовиков есть свои цели, свои интересы совсем не обязательно совпадающие с целями и интересами простого народа, а чаще всего и вовсе таковым противоречащие. И понятно, что силовики будут заботиться именно о своих целях и интересах, а не о народных. Иными словами, силовики будут драться за революцию для себя, а не за революцию для народа. Переход армии сразу же обеспечил уход прежней власти в Египте, да только еще неизвестно, что теперь придет ей на смену.
Эти две причины с лихвой перевешивают кажущуюся бескровность «камуфляжных» революций. Да и бескровны ли последние? Силовики могут перебить уйму народа, а затем заявить о том, что они всей душой за революцию (что мы счас наблюдаем в Ливии), а могут сразу же самоустраниться (остаться в казармах, попрятаться по домам) или сдаться. Коню понятно, что во втором случае жертв будет куда меньше, чем в первом.
Российские реалии
Для России (где иной офицер или обирающий гастарбайтера мент порой любят власть не больше, чем обираемый ментом гастарбайтер) данная проблема стоит еще более остро. Вот что пишет пользователь wwp666 в Живом журнале (http://wwp666.livejournal.com/):
«Социальные протесты часто начинаются не с самых обездоленных, а с самых решительных, а это не всегда одно и то же. Собственно говоря, у нас это далеко не одно и то же. В начальный период Смутного времени в Московии для властей особую опасность являли собой военные холопы, пристававшие к восставшим крестьянам и становившиеся их ударной силой. Именно военным холопом был Болотников, едва не взявший Москву. У Болотникова в отряде, кстати, были и дворяне (тогдашние дворяне – не совсем то, что послепетровские, это было что-то среднее между послепетровскими дворянами и стрельцами, и все же это – далеко не крестьяне). Но именно эти слои больше всего способствовали превращению социальных революций в верхушечные. Сходную роль в несколько более позднее время играла казацкая верхушка на Украине, да и в той же Московии.
Это все далекое прошлое? Но вот вам прошлое овсем недавнее, тринадцати лет с тех пор не прошло. В 1998 году на Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате были сильные волнения. Дело доходило до столкновений, со штурмом, комбината ЧОПовцами, взятием заложников из рабочих, последующей осадой рабочими засевшего на комбинате ЧОПа. Одному из рабочих даже отстрелили палец. Словом, были крутые бои в самом прямом смысле этого слова. А с чего, собственно говоря, все началось? С забастовки заводских охранников, недовольных задержкой зарплаты и потребовавших сменить директора. Начальник заводской охраны был одним из самых уважаемых людей в стачкоме.
Заглянем еще на пять лет раньше. 1993 год. Двухнедельная «Малая Гражданская» в центре Москвы. От полутора сотен трупов по самым скромным подсчетам, до полутора тысяч по самым нескромным. Тогда Ельцина ненавидела вся страна, за исключением самых преуспевающих чиновников, братков и буржуев. И нет ничего странного, что к БД тогда вышло много простого народа, простых рабочих, понимавших, что при этом режиме у них нет будущего.
Но вышел и Союз офицеров. Вышли «казаки» и баркашевцы, занимавшиеся, насколько мне известно, прежде всего «охраной коммерческих структур». Даже, если считать, что ваш покорный слуга ошибся, и что все «казаки» и баркашевцы были простыми наемными работниками, даже если считать так, то уж члены Союза офицеров были именно офицерами. Профессиональными.
У меня нет никаких основания думать, что, ежели у нас в стране начнутся-таки сильные волнения, сравнимые, с 1993, или тем паче с 1991, то в этих волнениях будет участвовать исключительно трудовой народ. Напротив, я просто убежден, что в случае массовых социальных волнений в России, в них окажется втянуто огромное число офицеров, провинциальных ментов, охранников, мелких братков и тому подобного элемента, который с одной стороны будет весьма уважаем (как люди решительные и умеющие драться), а с другой – будет заинтересован в полном сохранении существующего порядка с заменой лишь отдельных личностей и увеличении платы себе любимому.
Современный российский пролетарий не обладает сознательностью российского пролетария столетней давности. Для того городовой или офицер были врагами. Для нынешнего – это обычные люди, не говоря уже о каких-нибудь охранниках. Современный российский пролетарий вообще лишен классового сознания. Он относит себя не к пролетариям или рабочим, а к русским (татарам, узбекам), москвичам (иногородним, гастарбайтерам (фразу «там берут нас, гастарбайтеров» слышал собственными ушами), питерцам, пензенцам, сибирякам, кавказцам), христианам (мусульманам) – словам к разным категорям, плохо связанных с классами, а чаще не связанных с ними вообще никак. В этой ситуации, даже если волнения все же примут не национально-культурный, а социальный характер (что уже будет хорошо), то и в этом случае уволенный по сокращению мент или малополучающий ойицер, у которого дома течет крыша, будут восприниматься многими пролетариями как свои, такие же обобранные, несправедливо пострадавшие, как и лишившиеся работы заводские и совхозные рабочие или учителя и врачи, уезжающие в Москву, в надежде устроиться дворниками (для кого-то и даже более «своими» чем последние, ибо те «чурбаны понаехавшие»).
При этом, повторяю, братки и охранники, менты и офицеры – люди решительные и драться умеющие, что с одной стороны прибавит им авторитета, а с другой сделает избавление от них делом весьма сложным.
К чему это может привести, объяснять, надеюсь, не надо. Конфликт на ВЦБК в конце концов свелся к борьбе между двумя претендентами на директорское кресло, я даже, честно говоря, и не знаю, кто из них победил. Чем кончилось в 1993, знают все. Может, кто-нибудь думает, что, если бы победил Руцкой, стало бы много лучше. Лично я в этом как-то не уверен.
Словом, в случае волнений современные «военные холопы» еще создадут проблему. Пролетарская дружина, под командованием бывшего майора внутренних войск, имеющая в своем составе особый ударный отряд из бывших ментов и ЧОПовцев превратиться из революционной силы в контрреволюционную на порядок быстрее, чем даже отряд крестьян-повстанцев, возглавляемых командиром-маоистом где-нибудь в Индии или Мексике».
* * *
Статья wwp66 завершается словами: «Это действительно проблема, о которой надо думать тем, кому нужна социальная революция, а не очередная «пегая», «сивая» или «камуфляжная»». Пожалуй, этим словами закончим свою статью и мы.