Некоторые представители как умеренных, так и троцкистских левых не только защищают сирийское восстание, но и, к сожалению, считают приемлемым вторжение Запада. Вторая часть из трех.
Тот факт, что мы ненавидим сирийскую диктатуру настолько, что хотим ее конца, не означает, что мы должны превратиться в группу поддержки восстания против Асада! И здесь мы сталкиваемся с другой стороной дискуссии, суть которой заключается в следующем: восстание против диктатуры — это борьба за свободу и справедливость. Демонстрации а затем и вооруженная борьба против режима оправданны и должны быть поддержаны прогрессивными кругами. Более того, повстанцы имеют право получать вооружение там, где смогут его найти, и мы не должны препятствовать этому. Если ЦРУ, Саудовская Аравия, Турция или Катар снабжают Свободную армию Сирии оружием, то это похвально. Если повстанцы требуют введения бесполетных зон и нанесения авиаударов по расположениям сирийских войск, мы также не должны возражать. Западная помощь восстанию имеет свои негативные стороны. Но все же, будет лучше, если восстание победит, так же как ливийское, с помощью НАТО, чем будет подавлено без вмешательства Запада. Такой проповстанческой точки зрения, отвергающей сопротивление западному вмешательству (мягко выражаясь), придерживаются умеренные прогрессисты, такие как Хуан Коул из Informed Comment, Пол Вудворд из War in Context, а также некоторые авторы, причисляющие себя к марксистам и революционерам, такие как Луис Пройект из Unrepentant Marxist и Пхам Бинх из North Star. Оба имеют троцкистское прошлое.
То, что мы здесь наблюдаем, — это совершенно обоснованное сочувствие в отношении борьбы против тирании, сопровождаемое заблуждением относительно того, где искать союзников, — в западном империализме. Кроме того, такие люди как Бинх, Пройект, Коул и Вудворд имеют тенденцию упускать или серьезно недооценивать некоторые крайне сомнительные аспекты революции. Во-первых, западная интервенция уже существует в достаточно серьезных масштабах. Группы повстанцев в Сирии на регулярной основе снабжаются оружием из саудовских и катарских источников. ЦРУ, как минимум, отслеживает происходящее, США оказывает «оппозиции» «несмертоносную» поддержку. Например, поставляемые из США средства связи, позволяющие более эффективно использовать саудовское оружие при нанесении ударов по силам сирийского режима. Различие между «смертносными» и «несмертоносными» средствами может помочь Обаме избежать проблем с Конгрессом. В военной же действительности, это разница не слишком значительна. Существуют и другие формы американского вмешательства: Сирийский национальный конгресс, своего рода опальная оппозиционная ширма, не воспринимаемый, однако, всерьез многими борцами с режимом в самой Сирии, имеет в своих рядах членов, связанных с различными структурами, которые спонсируются американским правительством и стремятся подорвать сирийский режим по собственным причинам. Еще одна роль США заключается в выработке рекомендаций для сирийских оппозиционных сил, касающихся перехода к пост-асадовскому режиму. Контакты возникли еще в 2005 году, когда Сирия была в «черном списке» администрации Буша. Чарли Скелтон приводит целый ряд этих связей в Guardian.
Больше всего США сейчас обеспокоены «вакуумом власти», связанным с коллапсом сирийского государства; США надеются на управляемый сверху переход, на асадизм без Асада. Это значит, что США хотят избавиться от диктатора, при этом не допуская того, чтобы восстание оказалось в положении, позволяющем ему начать коренной переворот снизу. Это видно, например, из отрывка переговоров между оппозиционными политиками и американскими экспертами, проводившихся в Германии на деньги Госдепартамента США и не без опосредованного участия американских государственных лиц. «Наш замысел состоит в том, чтобы оставить нетронутыми те составляющие Сирийского государства, которые можно перенести в новые условия, и реформировать те, с которыми это сделать невозможно. Например, представляется возможным сохранить значительную часть сирийской системы правосудия.» Диссиденты, пострадавшие от «сирийской системы правосудия», могли бы с этим не согласиться. США поддерживают оппозицию с тем, чтобы не допустить ее развития в революционном направлении. Для них было бы гораздо предпочтительнее иметь дело непосредственно с Асадом. Но теперь, когда он проявил небольшую строптивость, его необходимо заменить несколько более сговорчивым двойником. Поощрять подобного рода поддержку означает поощрять все более контрреволюционный путь развития событий.
Все вышесказанное можно отнести и к поставкам оружия, организованным саудовским и катарским режимами не без допущения, разрешения и, возможно, одобрения со стороны США. Они не усиливают восстание само по себе. Они определенно не укрепляют те силы в Сирии, которые пытаются реализовывать широкомасштабные акции протеста, демонстрации и так далее, которые стараются противостоять растущей милитаризации борьбы. Для таких объединений сопротивления, как местные координационные комитеты, катарское оружие едва ли окажется полезным. Оружие, как вы и сами можете догадаться, попадает к вооруженным повстанческим группировкам. И его поставщики отнюдь не бескорыстны. Саудовский и катарский режимы ненавидят сирийский режим вовсе не из-за того, что он представляет собой жестокую диктатуру — в этих странах царит не менее жестокая диктатура — а по той причине, что он противостоит их амбициям и религиозным предпочтениям. Саудовское государство противодействует региональным амбициям Ирана и поэтому рассматривает союзника Ирана Сирию как своего врага. Как саудовская, так и катарская монархии поощряют консервативную суннитскую ветвь ислама, противопоставляя себя сирийскому режиму с его демонстративной светскостью и шиитскими партнёрами в Тегеране и Ливане. Обе монархии поддерживают не сирийскую оппозицию в целом, а лишь наиболее правоориентированные суннитские фундаменталистские движения в восстании со всеми присущими им религиозно-фанатическими тенденциями. The Telegraph приводит интересные подробности. Со стороны Саудовской Аравии поддержка направлена преимущественно в адрес этих сил внутри Свободной Армии Сирии. Катар склонен поддерживать движения за пределами САС, то есть независимые исламистские группировки. Между двумя этими режимами существует некоторое соперничество. Но деятельность обоих направлена на одно: замену диктатуры Асада на консервативный суннитский режим, враждебный Ирану. Там, где эти правые группы сильны, например, в Хомсе, представители алавитского меньшинства, по понятным причинам, не чувствуют себя в безопасности. Многие алавиты уже бежали из опасных регионов.
На кону могут быть даже большие интересы. Пепе Эскобар описывает нефтегазовую связь. Сирия была привлечена к проекту строительства трубопровода, соединяющего Иран через Ирак и Сирию со Средиземноморьем. Этот проект оставит Турцию, союзника Запада, не у дел и без денег от подобных проектов. И он поможет Ирану, чего Вашингтон не хочет. Сейчас было бы упрощением говорить: «ага, так вот почему США и Турция хотят ухода Ассада! Чтобы остановить этот проект, который вредит интересам США и Турции!» Но то что такой связи совсем нет, в любом случае, не слишком похоже на правду.
Чем действительно являются все эти действия США, Катара, Турции и Саудовской Аравии, так это значительным усилием по сокрушению революции, её инструментализации и превращению в посредническую войну против Сирии, а также против Ирана. И чем больше будет такого вмешательства, тем меньше остается шансов на положительный исход борьбы. Хорошо организованное восстание, которое поддерживается Западом и снабжается оружием из Саудовской Аравии и Катара, безусловно может справиться с Асадом. Но это будет не освобождением, а заменой одного репрессивного режима на другой. Чем меньше вмешательство Запада, тем больше шансов на то, что это не станет судьбой революции. Поддержка или одобрение западной интервенции против режима Асада есть поддержка контрреволюционного сокрушения какой бы то ни было освободительной движущей силы, которой революция может обладать или овладела.