Инвалид 1-й группы с нарушением опорно-двигательного аппарата Павел Крайний уже пять лет нормально не мылся. Он живет в старом доме, давно требующем ремонта. Местные власти другого жилья ему предложить не могут, а жить в больнице Крайний отказывается. 
Офис по правам людей с инвалидностью обратился к председателю Гродненского областного исполнительного комитета с просьбой решить жилищный вопрос Павла Крайнего, который вместе с гражданской супругой Ириной Радюкевич живет в деревне Большие Лезневичи Новогрудского района.
Павел Крайний не может ходить с семилетнего возраста: «Я перестал ходить в 1949 году, когда мне неудачно сделали пункцию спинного мозга после того, как у меня заподозрили менингит. С тех пор передвигаюсь ползком. Я никогда не работал. Где мне было работать? Когда умерла мама, стали жить с Ириной, которая мне очень помогает. Раньше водил машину, которую мне купило государство, но попал в аварию, теперь она не на ходу. В 2003 году у меня случился инфаркт, и жизнь стала еще тяжелее».
Раньше Павел, несмотря на инвалидность, и в город ездил, и многое по хозяйству мог делать сам. Но годы берут своё. Поддерживать дом в нормальном состоянии уже не может, а дом, оставшийся от матери, очень старый — последний ремонт там делали еще в 70-е.
В комнате две кровати, холодильник, буфет. С холодильником, который Павел Крайний купил на взятые взаймы у соседа 5 млн. рублей, случилась неприятность прошлой весной — холодильник провалился из-за того, что доски пола сгнили и не выдержали веса.
В письме Офиса по правам людей с инвалидностью в Гродненский облисполком говорится среди прочего: «Данная ситуация усугубляется тем, что близких родственников не имеется, помощи ждать не от кого, пенсий по инвалидности едва хватает. Эти люди предоставлены сами себе. В последнее время состояние здоровья Крайнего резко ухудшилось (ноги сильно болят, по дому передвигается, ползая по полу). Помимо того, семья испытывает и психологические, и медицинские, и экономические трудности (немалые деньги эта семья затрачивает на поддержание своего здоровья, не хватает средств на удовлетворение необходимых потребностей — лечение, лекарства, питание, средства гигиены, оплата коммунальных услуг и т.п.). К ним добавляются и неудобства, связанные с невыносимыми условиями проживания».
Даже помыться для Павла и Ирины — проблема. Раньше в деревне была баня, но теперь ее нет — развалилась. «Я не мылся нормально пять лет. Разве человек может так жить?», — говорит Павел Крайний.
Офис по правам людей с инвалидностью просит оценить техническое состояние дома, где живут Павел и Ирина, и принять все возможные меры для создания безбарьерной среды, а также помочь с ремонтом дома (хотя бы обустроить ванную комнату). Или предоставить людям социальное жилье.
Живут пожилые люди на две пенсии. В сумме получается всего 2,5 млн. рублей. Вклад Павла составляет 1 млн. рублей.
«Нам помогают, конечно, — говорит он. — Например, отремонтировали печь. Правда, я не понимаю, как на такой ремонт могло пойти 18 млн. рублей, как говорят в сельсовете. Еще дали в этом году 800 тысяч рублей, вроде на покупку дров. Но нам же была нужна плита в печку. Готовить же надо на чем-то. Понимаете, газовая плита уже совсем старая, мне сказали, ею пользоваться нельзя. Да и стоит она в сенях, где нет отопления. Зимой там мороз, готовить невозможно. Теперь не представляю, как я куплю топливо и заплачу людям за помощь. Ведь надо дрова порубить, если покупать брикет, то его сложить. Пока у нас топлива хватит на месяц-полтора. Что будет дальше, не знаю».
По словам Павла, социальный работник к ним не приходит. Вместе с тем согласно постановлению Совета министров от 8 июня 2001 г. № 858 «Об утверждении Перечня бесплатных и общедоступных социальных услуг», социальное обслуживание и (или) предоставление социальных услуг включает покупку и доставку на дом продуктов питания, горячих обедов, промышленных товаров первой необходимости, доставку воды, помощь в растопке печей, содействие в обеспечении топливом (для проживающих в жилых помещениях без центрального отопления и водоснабжения) и другое.
Бесплатно такая помощь предоставляется малообеспеченным одиноким гражданам; малообеспеченным одиноко проживающим гражданам (семьям), не имеющим на территории Беларуси трудоспособных лиц, обязанных по закону их содержать. Есть еще варианты помощи на условиях частичной и полной оплаты.
Может, Павел Крайний отказался от помощи соцработника? Он говорит, что нет: «Что вы, для нас помощь была бы большим облегчением. Хотя бы белье постирать в социальной прачечной. А если бы съездить помыться…».
В ответе председателя Новогрудского районного исполнительного комитета Анатолия Маркевича на письмо Офиса говорится, что местные власти в рамках законодательства помогают Павлу Крайнему и Ирине Радюкевич, как могут. Инвалиды состоят на учете в территориальном центре социального обслуживания населения как одинокие граждане (инвалиды). Их материально-бытовое положение обследуется дважды в год. Сгнивший пол обещают починить, а вот соорудить ванную комнату не получится, так как ее устройство «не относится к ремонтным работам».
С предоставлением же социального жилья и вовсе тупик. В письме главы местной власти говорится: «Крайний проживает в жилом доме площадью 25 м кв., жилой 17 м кв., оформлен на умершую мать, и является наследником первой очереди. В соответствии со статьей 29 Жилищного кодекса Республики Беларусь… на сегодняшний день оснований для постановки на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий не имеется».
В письме также подчеркивается, что от предоставления коляски Павел Крайний отказывается. Когда-то у него была коляска. Говорит, что мама продала корову, чтобы ее купить. Теперь же на улицу он не выходит, а дома на ней не развернуться: «Какая коляска? Где мне ездить на ней?».
Местные власти предлагают отправиться жить в больницу сестринского ухода. Хотя бы временно — на зиму. Однако Павел Крайний не хочет жить в больнице, а хочет жить дома и надеется, что к нему будет проявлена гуманность.
Если государство на нее способно…