Авария произошла через три дня после моей свадьбы, через два дня после венчания и за пять месяцев до рождения сына. 

…Речи о том, чтобы спасти ногу, не было: я потерял много крови, и врачам предстояло спасать мне жизнь. Повезло, что у медиков нашлась кровь для переливания – с учетом того, что у меня четвертая группа с отрицательным резусом, это было настоящим чудом.

Кроме ампутированной во время аварии ноги, у меня были разорваны связки, сломаны и вывихнуты кости и зажаты нервы на правой руке, многочисленные раны, разошлись кости таза. В общем, в 26 лет я стал инвалидом второй группы.

Хотелось бы сказать огромное спасибо всем, кто меня спасал: бригаде «скорой помощи», бригаде МЧС, а также всему медицинскому персоналу отделения травматологии и реанимации городской больницы. Благодарю всех, кто был и остается со мной в этой беде: байкеров, друзей, учителей гимназии №2, директора и коллектив предприятия «Явид», а также малознакомых и незнакомых вовсе мне людей.

В августе прошлого года начались судебные заседания. Спорных вопросов практически не было – водителя БМВ, который выехал на встречную полосу и сбил меня, признали виновным, да и он не отрицал, что виноват. Уголовную ответственность с него сняли, но обязали возместить моральный ущерб. До суда он приходил ко мне и ревел навзрыд, что меня немало удивляло, поскольку плакать впору было мне и моей беременной жене, а не ему, и обещал помогать. Единственное пожелание, которое у меня было по поводу этого человека, чтобы суд лишил его водительских прав, поскольку он уже не раз и не два до этого случая нарушал ПДД. Но этот парень до сих пор имеет право управлять автомобилем. После суда этот человек исчез из моей жизни.

Потом началась кутерьма с выплатой страховки. Оказалось, что страховой полис на автомобиль виновника был оформлен на предыдущего владельца этой машины, который продал ее еще в прошлом году. И страховая компания в связи с этим через суд пытается признать сделку недействительной. Если ей это удастся, выплату будет производить Бюро по транспортному страхованию. С одной стороны, бояться мне нечего – компенсацию я получу в любом случае. Другой вопрос – как долго это будет продолжаться?

Впервые лицом к лицу столкнуться с социальной «ориентацией» нашего государства мне пришлось, когда настало время ставить первый тренировочный протез. Оказалось, что попасть в государственный центр протезирования не так-то просто. Брестская область должна этому центру немалые деньги. Велели ждать в очереди шесть месяцев. Но откуда у меня лишние полгода?

Звонки в Министерство здравоохранения и исполкомы результата не давали. Повезло лишь, когда удалось дозвониться на горячую линию Министерства социальной защиты. Буквально через несколько минут после моего звонка меня пригласили в Минск снимать мерки для протеза, а еще через три дня – приехать на протезирование.

Итого, благодаря настойчивости, крепким нервам и железному терпению, мне удалось сэкономить без пяти дней полгода ожидания в очереди. Проблема в том, что не у всех инвалидов хватает ресурсов отстаивать свои права, добиваться помощи, и, если такие люди опускают руки – никто о них не вспомнит и не позаботится.

Еще до того, как мне поставили протез, после выписки из больницы встал вопрос о моей транспортабельности, и родные кинулись на поиски инвалидного кресла. В прокате – очередь на полгода вперед, а в качестве социальной помощи коляска не положена – до прохождения медицинско-реабилитационной экспертизы, которая была назначена на август, по бумагам я считался здоровым человеком. Ничего не оставалось, как купить кресло.

Кстати, о безбарьерной среде. Проверено на себе – ни по одному пандусу, которые попадались мне в городе, невозможно подняться без посторонней помощи. А в здании суда и на Центральном вокзале дорожек для подъема коляски и вовсе нет.

Социальное такси, которое мне предложили для поездок в республиканский центр протезирования, оказалось не таким уж и социальным, когда выяснилось, что поездка в Минск обойдется чуть больше полумиллиона без учета времени ожидания. Две поездки в столицу – на замер и протезирование – и от пенсии по инвалидности практически ничего не останется.

Не то чтобы я прошу у государства всех на свете благ и привилегий, я не собираюсь до конца жизни висеть на шее и просить помощи. Совсем скоро я буду твердо стоять на обеих ногах, буду работать, кормить семью и платить налоги. Сейчас для меня самое главное – чтобы это произошло как можно скорее. А для этого требуются хотя бы минимальная помощь и понимание со стороны создателей социальных законов. В конце концов, должны учитываться пожелания и замечания людей с ограниченными возможностями.

Пенсия по инвалидности (1,3 млн руб.) и пособие по уходу за ребенком (около 900 тыс. руб.) – таков доход моей семьи на сегодняшний день. На что хватает этих денег – можно по пальцам одной руки пересчитать.

Но нам повезло – помогают моя мама и родители жены, и мне становится жутко, когда я представлю, что такой поддержки могло бы и не быть. Каково прожить семье с младенцем и парнем-инвалидом на такую сумму? Чем больше я об этом думаю, тем чаще прихожу к выводу, что инвалиды у нас социально защищены только на бумаге.

Но на самом деле все не так плохо, как могло бы быть. Да, у меня нет ноги и я вынужден пока сидеть дома. Но главное ведь, что сын родился здоровым, друзья не забывают, планы на будущее – грандиозные. Вот увидите, я и на мотоцикле, и на машине еще прокачусь. Вероятно, кто-то скажет – «сумасшедший». Но уж лучше я буду сходить с ума в гараже, под рев мотора и в кругу друзей, чем тихо спиваться, придя к выводу, что для других ты – проблема и обуза.

Авария, в результате которой 26-летний Игорь Шумилов стал инвалидом второй группы, произошла вечером 1 мая 2012 года на ул. Советской, недалеко от пересечения с ул. Баранова. Автомобиль «БМВ-316» под управлением 25-летнего жителя г. Барановичи выехал на встречную полосу и столкнулся с мотоциклом «Ява-350», которым управлял Игорь. Медики констатировали у мотоциклиста травматическую ампутацию правой голени, множество других серьезных травм и болевой шок второй степени. В течение нескольких дней состояние Игоря оценивалось как крайне тяжелое.