Часть первая

В феврале 2012 года, в то время как движение Occupy сошло на нет, вспыхнула забастовка против мер жесткой экономии в Квебекской системе высшего образования. Лишенное захваченных зданий, как это было в 2005 году, студенческое движение перешло к стратегии экономических потрясений: блокада предприятий, прерывание конференций и туристических мероприятий, и распространение хаоса на улицах. На своем пике, проистекающие беспорядки превысили любое протестное движение в Северной Америке для целого поколения.

В этом всеобъемлющем докладе, мы наметили забастовку действием, от ее неловкого начала вплоть до высшей точки восстания и чрезвычайных мер, которыми правительство пыталось подавить ее. На каждом этапе своего развития, мы исследуем, почему забастовка приняла ту или иную форму, и анализируем силы, конкурирующие за то, чтобы толкать ее вперед, подавлять или кооптировать ее. Подобно блокаде порта Окленд от 2 ноября 2011 года забастовка предлагает путьвперед из стратегического тупика в результате изгнания движения Occupy, она также демонстрирует, что создание потенциала для противостояния является инфраструктурным проектом, не в меньшей мере, чем любое общественное учреждение.

Действующие лица / Словарь терминов

Система CÉGEP состоит из всех колледжей общего и профессионального образования (или Cégep) провинции Квебек. Большинство учащихся Квебека поступают в эти учебные заведения в семнадцать лет, в то же время, когда учащиеся в других местах в Северной Америке поступали бы в двенадцатый класс. Есть две основные альтернативы в Cégep: довузовские программы, которые обычно длятся два года, и программы профессиональной подготовки, которые обычно длятся три года и предоставляют в конце студентам какой-либо профессиональный сертификат. Для анархистов, самая интересная особенность учебных заведений системы Cégep в том, что они заполнены подростками, которые еще ​​не вполне измучены, как их старшие сверстники, и понимают, что судимости в возрасте до восемнадцати лет, менее серьезные.

FÉCQ, Федерация студентов колледжей Квебека (т.е. Cégep), и FÉUQ, Федерация студентов университетов Квебека, являются двумя отдельными студенческими федерациями, которые представляют большинство студентов провинции Квебек. Хотя они представляют различные демографические группы, их политические взгляды и внутренние структуры очень похожи.

ASSÉ, Ассоциация синдикалистской студенческой солидарности, – другая студенческая федерация Квебека, представляющая как студентов в системе Cégep, так и студентов университетов. В отличие от своих коллег из FÉCQ и FÉUQ, смысл существования ASSÉ сводится к достижению свободного и всеобщего доступа к образованию в провинции. Ее теория всегда была феминисткой и анти-неолиберальной, но не антикапиталистической.

Непосредственно перед началом студенческой забастовки 2005 года, Asse и несколько самостоятельных студенческих ассоциаций сформировали большую коалицию, чтобы облегчить организацию. Это объединение называлось CASSÉÉ, «расширенная коалиция Asse», чье имя рифмовалось с французским прилагательным, аналогичным английскому «dead broke» (полный банкрот), также хорошо, как и глагол «to break» (ломать).

Новая коалиция, сформированная для забастовки 2012 года, назвалась CLASSE— «большая коалиция Asse», чье имя может ссылаться или на занятия в школе (classes) или на классовые отношения.

CLAC, Конвергенция антикапиталистических усилий, – организация с долгой историей в Монреале. За исключением организации антикапиталистических первомайских демонстраций за последние три года, CLAC была вовлечена со стороны Монреаля в объединения людей как против саммита FTAA в Квебеке в 2001 году, так и саммита G20 в Торонто в 2010 году.

CRÉPUQ, Конференция ректоров вузов и директоров колледжей Квебека, – организация, предназначенная для представления интересов администрации университетов по всей провинции Квебек. Ее основные офисы расположены в центре Монреаля в здании Loto-Québec.

Québecor является корпорацией СМИ и коммуникаций, которая владеет, помимо прочего, правыми газетами Journal de Montréal и Journal de Québec, а также англоязычным телевизионным каналом Sun News Network, который можно считать канадским аналогом Fox News.

Hydro—Québec – Квебекская государственная гидроэлектрическая корпорация.

SPVM – муниципальная полиция Монреаля, в то время как SQ, Служба безопасности Квебека, является провинциальной полицией.

Слово «casserole» обычно относится к печному горшку на французском языке, но в мае 2012 года, оно стало прилагательным, которое было приложено к слову манифестация для того, чтобы указать на что-то новое: демонстрация, в которой люди маршируют на улицах, стуча в кастрюли и сковородки. В Монреале на английском языке, это называется как casserole demo (кастрюльная демонстрация) или просто casserole (кастрюля).

Блокирование прохода на занятие, пожалуй, является тем, что отличает студенческую забастовку от студенческого бойкота. Как средства массовой информации, так и те настроенные против забастовки студенты, которые пытаются разъяснить свой образ действий на протяжении жесткого пикета, часто пытаются объяснить вещи активистам: «Вы видите, вы запутались о том, что вы делаете. Это бойкот, и потому что это бойкот, другие студенты не должны быть лишены посещения занятий, и преподаватели не должны быть лишены преподавания». Обычным аргументом является то, что студенты являются потребителями, а не работникам; у них не отнимаются услуги, но они отказываются использовать продукт, который они уже купили. Это заблуждение. Университеты являются социальными заводами, которые производят специально обученных работников, и не только опытных, но и дисциплинированных и способных выполнять приказы, – то, что необходимо капиталистической экономике Квебека для ее функционирования. На данный момент, они на самом деле производит слишком много квалифицированных работников, и поэтому производство нуждается в замедлении. Это угрожает многим людям, чье выживание, или, по крайней мере, качество их жизни, в настоящее время связаны с этой системой. Один из лучших способов дать отпор – прекратить производство, чтобы остановить работу любой части завода.

Некоторые профсоюзы, поддерживая забастовки в большей или меньшей степени, в то же время настаивают на том, что только профсоюзы могут на законных основаниях бастовать, поэтому то, что студенты в Квебеке делали, является бойкотом. Конечно, было время, когда все, что можно было бы назвать забастовкой, было строго незаконным. Воинственность рабочего движения было тем, что спровоцировало государство рекуперировать иерархические профсоюзы в господствующий порядок и предоставить право участвовать в ограниченных забастовочных действиях при определенных условиях.

Справочная информация: Истоки забастовки 2012

Старая история: 2005

Либеральное правительство приняло решение обратить большинство стипендий в программе финансовой помощи студентам «кредиты и стипендии» в кредиты, которые должны быть погашены. Все основные федерации студентов, начиная от реформистских FÉCQ и FÉUQ, вплоть до «боевой синдикалистской» ​​ASSE, выступили против реформ.

Забастовка началась 21-го февраля, когда антропологическая студенческая ассоциация в Университете Монреаля, член CASSÉÉ, одобрила мандат на забастовку. События действительно начались через три дня, 24 февраля, когда более чем 30000 членов CASSÉÉ начали забастовку. FÉCQ и FÉUQ призвали на забастовку 4 марта и 9 марта соответственно, и к 15 марта было более 100000 студентов на забастовке по всей провинции.

Забастовка, которая продолжалась полтора месяца, была самой продолжительной и разрушительной до этого момента в истории Квебека. В течение забастовки были проведены многочисленные манифестационные акции: блокирования мостов, блокирования порта и казино, саботаж АЗС, разрушения подземных торговых центров. Были также конфронтационные демонстрации, влекущие за собой нападения на полицию и частную собственность. Для правительства, негативное влияние забастовки на экономику стало более значительным, чем сбережения, которые могли быть получены от сокращения стипендий.

Правительство, в конечном счете, предпочло вести переговоры со «студентами», т.е. с лидерами FÉCQ и FÉUQ, но не с CASSÉÉ. В отличие от забастовки 2012 года, в 2005 году реформистские федерации представляли большинство бастующих студентов, и лидеры этих организаций были рады вернуться к занятиям, как только правительство свернуло свои реформы. Для прояснения: они отступили именно тогда, когда правительство было в состоянии совершенной слабости, упустив возможность установить давление для дальнейших и, несомненно, больших уступок. Активисты, связанные с CASSÉÉ осудили лидеров FÉCQ и FÉUQ как предателей; во время одной печально известной акции, они выпустили крыс в офисы FÉUQ. Тем не менее, будучи изолированной на фоне усиления полицейских репрессий, CASSÉÉ не могла продолжать забастовку долго, вскоре она была вынуждена распустить ее.

Для кого-то 2005 год был годом, когда школа закончилась и началась забастовка

2005 год стал первым годом, когда студенческое движение использовало символ красного квадрата, указывающий на то, что студенты были «прямо в красном» (squarely in the red) – выражение, которое работает одинаково хорошо как на французском, так и на английском языке. Не признавая его происхождение, студенты присвоили этот символ от ориентированного на прямое действие движения по борьбе против бездомности, которое было достаточно мощным в Монреале несколько лет назад. 30 марта 2005 года, некоторые активисты вывесили гигантский красный квадрат с гигантского креста на холме Маунт-Ройал, который смотрел сверху на город; это стало прочным образом забастовки.

Ноябрь 2007.

Плата за обучение была разморожена. Зачисление в университет стоило на 100$ больше, чем в предыдущий год.

В рамках усилий для того, чтобы начать долгосрочную всеобщую забастовку в 2008 году, общие собрания в нескольких отдельных школах по всей провинции Квебек, в основном связанные с Аsse, получили мандаты на забастовку 12, 13 и 14 ноября. Были организованы жесткие пикеты, в том числе один в колледже Доусон, первом англоязычном учебном заведении, когда-либо принимавшем участие в студенческой забастовке. Был также произведен захват в Cégep du Vieux Montréal, жестоко подавленный полицией в событии, запомнившемся как "Вторник дубинок». Из-за репрессий, попытки заблокировать проход на занятия, как правило, были неэффективными.

В 2008 году забастовка не состоялась. Движение было дезорганизовано. Плата за обучение увеличилась еще на 100$ в течение следующего года для студентов провинции Квебек; повышения продолжались в течение определенного промежутка времени, закончившись вместе с учебным годом 2011/12.

6 декабря 2010.

Либеральное правительство, находящееся у власти с 2003 года, встречалось в Квебеке с представителями CRÉPUQ и трех студенческих федераций. Целые автобусы студентов прибывали со всех концов провинции Квебек, в особенности из Монреаля, чтобы продемонстрировать внешнюю сторону саммита. Внутри правительство и CRÉPUQ подтвердили студенческим представителям, что, начиная с 2012/13 учебного года, плата за обучение будет увеличиваться на 325$ каждый год в течение пяти лет, они настаивали на том, что решение уже было принято, и нет никакой альтернативы. Это побудило представителей студентов отказаться от участия в саммите, после чего разношерстная группа из анархистов, коммунистов, партийных коммунистов и других активистов попыталась поучаствовать в нем: они проникли в здание, изрисовали аэрозольным баллончиком стены, и пытались построить баррикады и сломать двери в конференц-зал прежде, чем полиция Квебека выгнала их.

Лучше чем ничего, но не повторение осады Миллбанк-Тауэра в Лондоне, Англии, состоявшейся менее чем за месяц до этого.

12 марта 2011.

Социальный Альянс – коалиция семи профсоюзов плюс FÉCQ и FÉUQ созвала демонстрацию 12 марта 2011 года, чтобы потребовать «справедливого бюджета». В обращении для антикапиталистического контингента, анархисты осудили эту организацию, ее риторику – в частности ее обращения к среднему классу, и ее близорукую стратегию, сводящуюся к попыткам заменить одну банду политиков другой. Когда день демонстрации фактически наступил, двенадцать людей, одетых в черное, были идентифицированы полицией как нарушители общественного порядка при объединении мирных маршалов. Они были арестованы до того, как демонстрация могла начаться, по обвинению в преступном сговоре и хранении оружия, а также учитывая условия их выступления, отличные от условий ассоциации. Обвинения в сговоре были быстро сняты.

Спонтанная демонстрация солидарности собралась в течение той ночи, на которой в основном появились анархисты, и были столкновения с полицией. Одним популярным лозунгом ночью был «15 марта, месть!», ссылавшийся на ежегодную анти-полицейскую демонстрацию, намеченную спустя несколько дней. К сожалению, анти-полицейская демонстрация 15 марта была остановлена уже через сорок пять минут.

Последующие события в марте 2011.

24 марта офисы министра финансов в Монреале захватывались на некоторое время, затем спонтанно последовал разрушительный марш. Спустя неделю, 31 марта, в течение национальной демонстрации, созванной всеми тремя студенческими ассоциациями, активисты, связанные с ASSÉ захватили офисы CRÉPUQ в здании Loto-Québec на улице Шербрук при участии некоторых анархистов. Оккупанты поспешно вели переговоры с полицией, чтобы их выпустили из здания, но люди остались, собравшись перед зданием, и отказались разойтись, пока полиция не применила светозвуковые гранаты.

Эти столкновения были нерешительными, и в то время было неясно, какая стратегия была за ними. Тем не менее, они показали, что некоторые участники студенческого движения были готовы мешать бизнесу как обычно.

Внезапно, Occupy Montréal.

Вскоре после того, как Occupy Wall Street потерпел неудачу в захвате Уолл-стрит 17 сентября, люди в Монреале подобно другим по всей Северной Америке организовали их собственное отделение по той же технологии. Вместо того, чтобы создать импульс для забастовки, многие люди переключили свою энергию на Occupy Montréal, движение, которое быстро приняло на службу многие проблемные особенности. Эти особенности включали строгий пацифизм, фетишизацию генеральных ассамблей, предоставление участия националистической милиции, что сопутствовало удачной возможности для сторонников привилегий для граждан и превосходства белой расы вербовать новых сторонников. Принимая во внимание установленные анархические арены действия в других местах Северной Америки, по крайней мере, пытающиеся взаимодействовать с манифестациями явления Occupy, анархистское взаимодействие с Occupy Montréal не продлилось долго.

В то время как другие трудились, чтобы оспорить широко распространенное мнение о том, что ненасилие предлагает жизнеспособную стратегию для движения по борьбе с мерами жесткой экономии, Occupy Montréal подарило этому заблуждению возобновленное доверие. В то время, как люди стремились определить конкретные пути того, как усиливается капиталистическая эксплуатация в Монреале, Occupy Montréal приняло упрощенный анализ без необходимости касаться опыта Соединенных Штатов. Когда активисты разрабатывали стратегию захвата чего-либо, от Occupy Montréal был получен неудачный эффект от того, что многие люди сторонились этого слова (occupying), чтобы их не связывали с риторикой 99%.

Независимо от богатства собственных традиций сопротивления в Монреале – они не смогли конкурировать с массово производимой стандартной протестной культурой, импортируемой с юга от границы.

10 ноября 2011.

В течение лета 2011, FÉCQ, FÉUQ, и ASSÉ согласовали представить ультиматум правительству по 10 ноября: уступить нашим требованиям или мы бастуем. Ошеломляющее количество ресурсов движения вкладывается в продвижение этой, в конечном счете, умиротворяющей демонстрации. Участие FÉCQ и FÉUQ было предметом споров среди более радикальных студентов, с учетом их предательства во время забастовки 2005 года.

День начался с пикетирования нескольких учебных заведений. Некоторые из них, особенно в англоязычных студенческих городках подобных Конкордии и колледжу Доусон, были «мягкими» пикетами, которые не пытались блокировать вход, в то время, как другие были «жесткими», хотя и не всегда эффективными, как например в UQÀM, где многие работники и студенты смогли проскользнуть мимо пикетов в учебное заведение.

Демонстрация началась после полудня с участием некоторого контингента из университетов и колледжей (cégeps) в центре города, сходясь к проспекту у колледжа МакГилла. Демонстрация долго двигалась по центру города, и, когда, наконец, повернула к колледжу Макгилла, возникла конфронтация у офисов Жана Шаре в Монреале, в результате которой один активист был арестован; это частично было виной организаторов демонстрации из FÉUQ, которые саботировали усилия, предпринятые для атаки здания. Несколько человек было арестовано неподалеку от оккупации здания администрации Университета МакГилла. Опять же, организаторы демонстрации, на этот раз, включая активистов ASSÉ, саботировали усилия тех, кто хотел объявить толпе, что происходит рядом. Организаторы настаивали, что пришло время для студентов, чтобы вернуться к своим автобусам, умышленно игнорируя тот факт, что большая часть толпы была из Монреаля.

10 ноября 2011: штурмовая полиция входит в кампус МакГилл впервые за 42 года

(Видео) Конфронтация у здания администрации МакГилла

Гораздо меньшее число людей было бы на улице, если бы 10 ноября был объяснен, как день противостояния, как и недавние действия в защиту образования в Италии, Греции, Чили, и даже Англии. Но, насколько полезны были бы дополнительные участники, когда результатом была пассивная демонстрация, которую правительство могло игнорировать? Даже если мы считаем желательным предоставление ультиматума правительству, разве не было бы более убедительным произвести эту угрозу, делая что-то и угрожая продолжать делать это?

13 февраля 2012.

10 ноября ультиматум был проигнорирован, так что забастовка началась. Два факультета в Университете Лаваля и один в UQAM проголосовали за забастовку и присоединение к CLASSE. С этого момента, число студентов, участвующих в забастовке, увеличивалось каждый день в течение полутора месяцев.

17 февраля: Захват колледжа Cégep du Vieux Montréal

17 февраля 2012 года студенты Cégep du Vieux Montréal проголосовали за поддержание забастовки и присоединение к CLASSE. Администрация учебного заведения уже заявила, что в случае удачного голосования за забастовку, они будут рядом со зданием и предотвратят его оккупацию, как это случилось в 2005 году и на короткое время в 2007 году. Голосование за забастовку было размещено в интернете, но как только результаты были объявлены, студенты внесли предложение о захвате здания на генеральной ассамблее, состоявшейся в кафе колледжа. Вполне возможно, что в ходе этого обсуждения было решено, что баррикады должны быть построены, как возможно и то, что возможность сделать их лишь обсуждалась. В любом случае, некоторые люди начали строить их, а другие созывали людей из других учебных заведений, чтобы показать им это, а третьи продолжали говорить на генеральной ассамблее.

Короткий захват Cégep du Vieux является примером негативного влияния Occupy на начальной стадии студенческой забастовки. Генеральная Ассамблея имеет общепринятое место в большинстве франкоязычных учебных заведений; в этом случае, значительная часть участников рассматривала ее как самоцель, а не как средство к цели. По мере увеличения числа активистов и полицейских, прибывших в колледж, Ассамблея продолжалась, обсуждая вопросы, все меньше и меньше имеющие отношение к ситуации. Кроме того, участники проявили себя, как полностью оторванные от реальности – подавали пример для продолжения обсуждения того, следует ли одобрить возведение баррикад в здании, даже когда другие уже делали это.

Баррикада на эскалаторах между третьим и вторым этажами во время захвата Cégep du Vieux

Многие студенты колледжей (cégep), противодействующих забастовке или просто не принимающие в серьез постороннюю помощь, распространяли слухи о надоедливых людях, особенно англоязычных, главным образом, менее искусных в французском языке, сводящиеся к вопрошанию того, что они делают в «нашем колледже». Студентам, которые строили баррикады, угрожали и провоцировали их, хотя фактически никаких драк не разгоралось. В других местах, прочие активно спорили с «чужаками» и «смутьянами», которые вооружились огнетушителями, готовясь к возможной осаде полиции, и, в конечном счете, воспрепятствовали им на столько, что те решили уйти. Кто-то в любом случае использовал огнетушители, но к тому моменту, когда многие люди уже покинули помещение с чувством того, как плохо, что дела подходят к концу. Это стало вызовом для общего участия, но это не имело значения для разгневанного меньшинства, которое, вероятно, не хотело, чтобы кто-то становился непокорным, но находило наиболее простым атаковать тех, кто не может говорить по-французски или кто не обучался в данном учебном учреждении.

Не существовало никакого плана захвата, хотя нет уверенности в том, что он был бы осуществлен успешно при наличии плана, отсутствие подготовки также не помогало этому. Многие люди имели очень небольшое представление о планировке здания, которое построено на стороне большого холма, дав полиции возможность проникнуть с одного из верхних этажей и двигаться дальше вниз в вестибюль, куда в итоге переехала генеральная ассамблея и основная часть оккупантов. Некоторые активисты начали строить высокие баррикады на крыльце и дополнительные на верхних этажах. Другие люди пили и праздновали.

На протяжении захвата никто не принял решения о выселении охранников учебного заведения, которым было разрешено свободно перемещаться. Хотя они были бессильны остановить то, что происходило, они собирали улики, которые были использованы в уголовном судопроизводстве позже. По большей части камеры не были ни повреждены, ни даже закрыты. Один конкретный человек снял все, очевидно, с хорошими намерениями, но позже полиция конфисковала его камеру и использовала его кадры в качестве дополнительных улик. Эти небрежности в действиях, небрежности в мыслях и небрежности в том, чтобы говорить людям: «Заканчивай чертову съемку, обитель чаши для причастия!», – стоили дорого, так как дальнейшее расследование со стороны полиции натолкнулось на множество улик против тех, кто совершил «акты озорства» в течение ночи.

Несмотря на опасно снисходительное отношение к наблюдению во время захвата Cégep du Vieux, по крайней мере, одна камера получила то, что заслужила

Оккупация длилась в целом девять коротких часов. Последними активистами в здании была небольшая группа студентов, которые заперлись в аудитории.

Кратковременная оккупация Cégep du Vieux была единственной попыткой устойчивого захвата здания университета или колледжа в течение всей забастовки, и ее провал имел серьезные последствия.

В отличие от 2005 года, когда были захвачены многие здания, полиция и учебные администрации немедленно разослали сообщение, что длительные оккупации не будут допускаться. Это то, что заставляло людей захватывать улицы изо дня в день, делая забастовку 2012 года более заметной и разрушительной по сравнению с предыдущей.

7–15 Марта: Обстановка накаляется

2,5 недели после начала забастовки, 7 марта стало поворотным пунктом. К этому времени уже было совершено много демонстраций и блокад нескольких важных объектов инфраструктуры, таких, как блокада моста Jacques-Cartier 23 февраля. До сих пор в 2012 году, SPVM воздерживалась от использования светошумовых гранат и слезоточивого газа для подавления студентов, считая дубинки и перцовый аэрозоль достаточными средствами. К 7 марта, настало время для них, чтобы обострить тактику; было немного удивительно, что они уже не сделали этого.

Этот день повторил события 31 марта 2011 года. Как и в тот день, толпа сошлась на улице Шербрук перед зданием Loto-Québec, хотя на этот раз, никто не проник в офисы CRÉPUQ. Целью, по-видимому, было просто войти и занять здание. Толпа также притащила металлические ограждения в этот район из других мест и использовала их для создания баррикад на улице Шербрук, основной улице в центре города. Полиция атаковала эти баррикады и продолжала атаковать толпу перцовым аэрозолем и дубинками, арестовав несколько человек в ходе этого процесса. Толпа не расходилась, и в этот момент светошумовые гранаты были использованы, чтобы заставить толпу бежать. Шрапнель от одной из них ударила одного участника, Фрэнсиса Гренье, в лицо. Стекло от очков, которые он носил, впилось в его правый глаз, надолго сделав неспособным его.

Видео

Если бы это было именно тем моментом, когда толпа поняла, что полицейские не были их друзьями, еще один инцидент, в котором полиция искалечила человека, не столкнувшись для себя с какими-либо последствиями, то это не было бы особенно важным для всех, за исключением пострадавших. Но все разыгралось иначе.

Ассамблея в стиле движения Occupy была созвана на площадь Берри в ту ночь организаторами, обратившимися к возможности «выразить свое возмущение» спокойными и перспективными людьми. Вместо этого, когда люди собрались, гнев активистов, которые не хотели иметь ничего общего с умиротворяющей риторикой организаторов, велели им заткнуться. Эта небольшая группа провокаторов, самый активный элемент в толпе, призвала толпу захватить улицы; большинство последовало за ними. В ходе последующей демонстрации, снаряды были брошены в сотрудников полиции, полицейские патрулирующие машины, припаркованные на подстанции на бульваре Рене-Левеск, были разгромлены, и в поистине эпическом моменте люди использовали барьеры для контроля толпы как таран против передних дверей штаб-квартиры полиции SPVM, в то время как полицейские еще карабкались поблизости, чтобы одеть свое защитное снаряжение. К сожалению, это была мирная полиция, которая вырвала барьеры из рук возмущенных, которые, очевидно, не выражали свое негодование надлежащим пассивным образом в глазах организаторов ассамблеи.

Одним из самых ярких скандирований в эту ночь было 15 МАРТА, МЕСТЬ. Это впервые скандировалось в предыдущий год, в ночь на 12 марта 2011 года. Подразумевалось, что полиция будет платить за свои нарушения на предстоящей ежегодной демонстрации по борьбе с полицией 15 марта. В 2011 году этого не произошло, 2012 год, с другой стороны, увидел демонстрацию крупнейшую в истории события.

За неделю с 7 марта по 15 марта, три события проложили путь для этого. Анархисты сделали агрессивные листовки и постеры к демонстрации 15 марта. Кроме того, произошло важнейшее событие в политическом развитии CLASSE, сразу после очень интересных дня и ночи на улице.

В резком контрасте с FÉCQ и FÉUQ, каждое решение, принимаемое CLASSE как организацией, определяется непосредственно демократическим путем. С февраля делегаты из учредительных студенческих ассоциаций CLASSE вместе с независимыми активистами встречались физически в течение двух дней каждый уикенд для принятия решения. Такие встречи называются конгрессом. Какими бы ни были проблемы прямой демократии, решения, которые выходят из этих конгрессов, иллюстрируют достаточно ясно взгляды и политическую сознательность присутствующих. 11 марта, во второй день конгресса, состоявшегося в Монреале, члены CLASSE проголосовали одобрительно за демонстрацию по борьбе с полицией 15 марта и воодушевляли активистов для принятия массового участия. Это было беспрецедентным в истории студенческого движения – съезд CASSÉÉ решительно отверг эту идею во время забастовки 2005 года. И это оказало огромное влияние на улицы.

Именно так выглядит прямая демократия

Между тем, социальный комитет борьбы CLASSE организовал демонстрацию 13 марта, соединив борьбу против мер жесткой экономии и неолиберализма, но не капитализма в Квебеке по похожему сценарию борьбы в Греции, Испании, Чили и Колумбии. Снаружи небоскреба, в котором, по-видимому, размещается колумбийское консульство, в Монреале небольшая группа активистов черного блока сражалась с полицией и окрасила аэрозолем полицейскую машину. Завязалась драка между пацифистами и активистами, которые пришли приготовившимися к противостоянию. Изображения этого эпизода были переданы всеми средствами массовой информации, и использовались для выделения «подразделений» в студенческом движении, или, как доказательство того, что анархисты «проникли» в него. В это время большинство разделов господствующих СМИ в Квебеке пытаются изобразить некоторых студентов, как законников, а других как насильников. Эта стратегия изменилась позже, когда все движение было демонизировано и превозносились только «60% студентов, которые выступают против забастовки и спокойно посещают занятия».

В тот вечер было объявлена Неограниченная ночь творчества в павильоне Hubert-Aquin в главном кампусе UQAM. Активисты этого учебного заведения призвали участников движения, а также население в целом «достичь демократизации искусства в широком смысле», что бы это ни значило. Хотя пропаганда была намеренно расплывчатой и сюрреалистической, было ясно, что здание университета собираются занять и использовать для целей, в большей степени творческих, чем обычно.

Не удивительно, что администрация университета не хотела этого события. За несколько дней до этого, была объявлена небольшая заметка на первой странице веб-сайта UQAM: «Не существует события с названием Неограниченная ночь творчества, организованного студентами UQAM 13 марта, независимо от того, откуда поступает информация». В тот день сам павильон Hubert-Aquin с его большим внутренним двором и обширным пространством был закрыт и охранялся школьной охраной. Также несколько организаторов и других активистов, которые появились в начале вечера так же, как не имели желания, так и были не готовы врываться внутрь. Тем не менее, администрация оставила другое здание открытым.

Павильон J.-A.-DeSève, рядом с Hubert-Aquin, был менее подходящим пространством, но огромная вечеринка вспыхнула в нем и продолжалась до глубокой ночи. Мебель, награбленная в здании, была размещена на улице, бесплатное питание подавалось из вестибюля, и люди начали пускать по кругу алкоголь и другие одурманивающие вещества. «Демократизаторы искусства в широком смысле» ворвались в коридоры с валиками, граффити расцвели в районе вокруг здания, и участники пели анти-полицейские песни; все закончилось импровизированным ночным маршем по улицам города, который увидел нападения на полицейские машины и распространение вандализма перед тем, как участниками убежали в метро, разбивая камеры видеонаблюдения.

Все это имело радостный тон, сильно отличающийся от так называемого «праздника» среднего пассивного марта. В дополнение к геральдическим флагами (цветок лилии) и скучной риторике о демократии, такие марши, как правило, являются унылыми для анархистов, потому что молодые, трудоспособные люди воодушевлены и имеют все внешние признаки «хорошего времяпровождения», когда они не имеют абсолютно ничего, чтобы отпраздновать: они мчатся к обнищанию, не делая ничего для сопротивления. Во время Неограниченной ночи творчества, люди создали что-то новое и приятное, что стоит защищать и тиражировать – то, для разрушения чего государство сделало бы все возможное, как только у него повится такой шанс. Маловероятность события, и его неожиданный успех, стоило отметить и сами по себе.

Этот последний аспект отмечает событие 13 марта как сильно отличающееся от событий в Cégep du Vieux в течение нескольких предыдущих недель. Во время предыдущих захватов преобладающая позиция или, по крайней мере, наиболее отвратительно видимая была в том, что единственной целью захвата является оказание давления на администрацию и правительство. Здесь захват предложил взглянуть на другой способ отношений друг с другом и с городской средой.

Это подводит нас к 15 марта. Начиная с 1997 года, 15 марта было определено как Международный день против жестокости полиции, хотя Монреаль является единственным городом, где он последовательно наблюдается. Демонстрация обычно привлекает много молодежи, главным образом бездомных детей из центра города и района Хочелага или черно-арабскую молодежь из разных городов, а также обычных анархистов, маоистов и других активистов, многие из которых готовы бороться с полицией. Демонстрации 2010 и 2011 годов были обузданы подавляющим присутствием полиции, преимущественными арестами организаторов Коллектива против жестокости полиции, и плохим выбором маршрутов и стартовых мест этими организаторами.

Эта тенденция была полностью обращена вспять в 2012 году. С одобрением CLASSE мартовских событий число сосредоточенных на площади Берри значительно превышало то, что было за последние несколько лет. Хотя, после того, как они подверглись нападению, полиция все же смогла разделить толпу, это не разогнало демонстрацию. Вместо этого, впервые в истории забастовки, несколько шумных толп разбрелись по разным частям города, и полиция была совершенно не в состоянии контролировать ситуацию. Кондоминиумы, полицейские машины и корпоративные магазины подверглись нападению, граффити расцвели везде, и некоторым людям даже удалось ограбить Future Shop.

Потрясенный пацифист на заднем плане: «Мадам или монсеньер, что вы делаете в моем мирном студенческом движении».

После нападения на уличного бойца, занимающегося уничтожением имущества, бдительный сам становится атакованным

Собирание снарядов

Один коктейль Молотова был брошен – впервые в течение забастовки

Позирование: Почему бы нет?

(Видео) Полиция Монреаля, милиция столицы

Было не удивительно, что 15 марта было конфронтационным, оно всегда было конфронтационным, хотя и не всегда успешно. Не существовало никаких оснований думать, что это изменило бы характер забастовки, в течение, по крайней мере, нескольких недель, это не так. Тем не менее, в событии приняла участие гораздо более многочисленная группа людей, чем в предыдущие годы, а также в сопротивлении саммиту G20 в Торонто в 2010 году, они научили из первых рук, что у тех, кто сопротивлялся, было гораздо больше шансов на побег. Массовый арест, насчитывающий около 100 из 226 арестованных, который состоялся поздно вечером вблизи станции метро Berri-UQÀM, был нацелен почти полностью на людей, настаивающих на своем праве на мирные демонстрации, долгое время спустя SPVM объявил демонстрацию незаконным собранием.

Пребывание все большего числа людей на улицах помогло тем, кто пришел, чтобы бороться с полицией, даже если большинство людей ничего не делали, это вызвало значительные логистические проблемы для сотрудников полиции, которые делали все, что могли, чтобы заставить людей разойтись или, по крайней мере, вернуться на тротуары. Тревожно теплая погода также была благом. К сожалению, как и в предыдущие годы, никто не сделал попытки создать прочную связь с молодежью, которая всегда приходит в большом количестве 15 марта, но редко посещает другие демонстрации. Это малое подтверждение того, что наиболее обездоленные люди в городе видели забастовку, как имеющую отношение к ним.

С 26 марта по 19 апреля: Неделя(ли) экономического разрушения.

В начале марта CLASSE согласилась с FÉCQ и FEUQ, что еще одна «национальная» демонстрация в стиле, одинаковым с 10 ноября 2011, произойдет 22 марта, выставляя дальнейший ультиматум правительству: на этот раз, если вы не уступаете нашим требованиям, мы собираемся начать согласованную кампанию экономического разрушения. Еще раз, вместо того, чтобы угрожать экономическим разрушением, демонстрируя, что движение может сделать в этом направлении, стратегия CLASSE была направлена ​​на победу над общественным мнением через средства массовой информации. Это, конечно, важно, но не должно быть приоритетным над созданием действительно коллективной власти.

Анархисты попытались организовать блокаду порта в Монреале для того, чтобы придать дню конфронтационную сторону. Без институциональной поддержки, оказываемой пассивной демонстрации в центре города, однако, это было не столь успешным, как ожидалось.

22 марта 2012.

Как и ожидали анархисты, правительство проигнорировало одну из крупнейших демонстраций с более чем 200.000 людей на улицах Монреаля, которая когда-либо имела место в истории канадского государства до этого момента. Будучи таким нерешительным, каким был съезд CLASSE в том, чтобы поддерживать экономические потрясения, это событие сдвинуло почти всех членов коалиции к принятию точки зрения, что сейчас самое время. CLASSE бросилась в проект прекращения функционирования капиталистической экономики в Монреале, экономическом двигателе Квебека. Она пошла от простого поощрения разрушительных манифестаций на своем веб-сайте, большинство из которых были организованы определенными студенческими ассоциациями или неформальными группами, к организации самих этих действий. В понедельник, 26 марта, первая неделя экономических потрясений началась. Многие другие последовали

Иной имидж 22 марта: «Забастовка начинается сегодня». Неточное утверждение, но вскоре после этого началась организованная CLASSE кампания экономического разрушения

Организованные CLASSE манифестации принесли огромное количество людей на улицы, но и в других манифестациях, менее масштабных, организованных автономно от CLASSE с меньшими привлекаемыми ресурсами, число участников также значительно увеличилось. Всепроникающая экономика является двухъярусной, но эффект просачивания, кажется, работает в народных восстаниях.

Перед тем, как погрузиться в то, как разыгрались события, давайте признаем все манифестации, которые уже происходили. Активисты ASSÉ организовали несколько манифестаций в 2010-11 учебном году; ее политической культура, которая в значительной степени была разбавлена путем включения менее воинственных студенческих ассоциаций в CLASSE, была в большой степени ориентирована на прямое действие. В 2012 году студенческие ассоциации, которые были членами ASSÉ до 2012 года, самостоятельно организовали несколько демонстраций и действий в феврале: поход на Автостраду 40, попытка закрыть Всемирный торговый центр, и блокада моста Жака Картье. Это были не все малые дела, хотя они были меньшими, чем некоторые из колоссальных действий, которые последовали в апреле 2012 года.

Определяющей характеристикой манифестаций забастовки в 2012 году было то, что они начинались очень рано утром, как правило, с 5:30 утра до 9 утра, но чаще всего в 7 или 7:30. Их обычной целью было нарушить рабочий день, либо в результате задержки пассажиров, пытающихся добраться до работы, или путем предотвращения их попадания на свои рабочие места, когда они уже прибыли. Существовало много вариаций на эти общие темы. Как только CLASSE призвала к экономическому разрушению, произошло неожиданно много более ранних утренних действий: многие люди принимали в них участие, и пространство открывало для людей возможность планировать свои собственные усилия.

Между 26 марта и 19 апреля произошли буквально десятки действий. Головные офисы SAQ, государственной корпорации, занимающейся дистрибуцией ликеров, были заблокированы 27 марта, и ее центр дистрибуции в Монреале был заблокирован 5 апреля. Порт Монреаля был заблокирован во второй раз в неделю 28 марта и гораздо успешнее, чем раньше; благодаря большему количеству участников, достигнув по крайней мере тысячи к тому времени, как активисты достигли своей цели, полиция не двигалась в течение более двух часов. Были дальнейшие блокады 5 апреля и 10 апреля.

(Видео) Активисты у порта 28 марта.

29 марта, четыре различных марша, каждый маркированный цветом представляющим различные линии метро Монреаля, начались на площади Филлипс и разбрелись по разным частям центра города в рамках демонстрации, называемой Гранд Макскарад. С поощрения CLASSE и при материально-технической поддержке коалиции, всем участникам было рекомендовано носить маски. Причина была четко указана: для нормализации практики оставаться анонимным в условиях репрессивного аппарата полиции. Один из участников был процитирован в своем высказывании того, что организаторы демонстрации «не призывали к насилию, но если люди делают это, то вот почему мы на улице, для этого мы участвуем в забастовке. Чтобы создать подходящий момент».

Оранжевый и желтый баннеры 29 марта. Каждый баннер имел свою тему.

Карта маршрутов, сопровождающихся 4-мя шествиями 29 марта.

Некоторые активисты воспользовались в своих интересах моментом, созданным Гранд Маскарадом, для участия в актах вандализма, но не многие. Три человека были арестованы и обвинены во вреде, обвинены в ответственности за все, что произошло в течение дня; одной из них была Эмма Стропл, которая позже была выделена для преследования со стороны полиции и судебной системы. Тайные агенты сыграли важную роль в этих арестах.

Национальный банк, единственный канадский банк со штаб-квартирой в Монреале, был целью несколько раз в течение этого периода. 4 апреля заседание его акционеров в отеле Королева Элизабет было нарушено, что привело к первым массовым арестам на острове Монреаль, начиная с вечера 15 марта: более 70 человек в целом. 11 апреля, когда различные демонстрации с разными задачами выдвигались от площади Виктории каждый час в течение двенадцати часов, блокада штаб-квартиры Национального банка была первой акцией дня. Она длилась чуть более часа. У северо-восточного угла здания, бизнесмены совершили физическое нападение на активистов и были избиты в ответ, пока полиция наконец не подтянулась с перцовым аэрозолем. Утренняя блокада 11 апреля была, вероятно, самой успешной из каких-либо действий в жанре «блокада небоскреба».

Блокирование въезда автомобиля в гараж у Национального банка 11 апреля.

Одновременно другая манифестация, созванная студенческими объединениями из нескольких учебных заведений (cégeps) в северной части Монреаля и пригороде Лаваля, утром мешала пригородным пассажирским перевозкам путем блокирования моста Вио, являющегося одним из связующих звеньев между островом Монреаль и островом Иисуса, в течение часа. Позже в тот же день, демонстрации стартовали от площади Виктории каждый час, некоторые из них вызывали дальнейшее разрушение. Активисты пробежали через большой универмаг La Baie, вызывая хаос, около полудня, а во второй половине дня произошли физические столкновения с охраной, так как демонстранты попытались блокировать штаб-квартиры квебекского и позже снова монреальского офисов CIBC, другого банка.

(Видео) События 11 апреля, в основном сфокусированные на Национальном банке утром

С энтузиазмом внешней поддержки, активисты, базирующиеся в Университете Конкордия, организовали амбициозные действия утром 13 апреля: блокада Конкордия Холл Билдинг во время второго дня экзаменов. Совершив качественный прорыв реакции англоязычных Конкордия на любую другую студенческую забастовку в истории Квебека, некоторые отделы университета бастовали, и было несколько небольших действий в университете, хотя по сравнению с тем, что произошло в франкоязычных университетах, забастовка была все еще неудачной. 13 апреля блокада потерпела неудачу, когда студенты, которые были готовы сдавать экзамены, налили кофе на кафельном полу под активистами, блокировавшими тоннель между станцией метро и зданием Конкордия Холл, и на счет три атаковали и прорвали человеческую стену. Полиция ничего не делала, пока активисты не решили занимать улицы, в этот момент, они разразились перцовым аэрозолем.

19 апреля утром манифестация, рекламированная как НА ОСТАНОВКУ LE CENTRE-VILLE («мы останавливаем центр города») началась на площади Филлипс, сразу же разбившись на два контингента. Один из них приступил к офисам Канадского имперского банка торговли в Монреале и блокировал их, чтобы предотвратить попадание сотрудников; другой контингент остался мобильным, блуждая по центру города, чтобы вызывать хаос и отвлекать полицию. В конце концов, мобильный контингент присоединился к блокировщикам; они были, наконец, вынуждены расходиться от здания под натиском полиции. Люди пинали автомобили, принадлежащие гражданским лицам, которые пытались проехать через толпу, практика, которая получила широкое распространение даже в очень пассивных демонстрациях, так как широко известно, что автомобилисты могут травмировать людей.

Человеческая блокада у башни CIBC. Баннер гласит: «Государство игнорирует наши крики. FÉCQ и FÉUQ присваивает их. Студенты против сексистского повышения платы за обучение!»

В дополнение к массовым акциям подобным этим, были совершены атаки на экономику, для которых требовалось только небольшое количество людей, а также атаки, которые могли бы считаться в меньшей степени экономическими, чем политическими в их направленности. Последние продолжались после того, как движение переместило свое внимание с манифестаций ранним утром на практику совершения маршей по улицам каждую ночь. Мы можем разместить разграбление офисов министра образования в этой последней категории: автобусы активистов выгружались у офисов Лайн Бичэмп к северу от Монреаля, и они приступали к штурму здания и уничтожению всего, оставив сотрудников испуганными. Битва Викто 4 мая, обсуждаемая ниже, целью которой был ежегодный съезд провинциальной Либеральной партии​​, является еще одним примером политической нацеленности.

Пожалуй, самыми значительными экономическими атаками были те, которые нацелены на системы метро в утренний час-пик. 16 апреля, сумки с кирпичами были оставлены на рельсах по всему городу, вызывая хаос. Это произошло еще раз 25 апреля, когда две дымовые шашки взорвалась на разных линиях, а потом другая дымовая шашка взорвалась в Комплексе Дежардин, торговом центре для многих бизнес-офисов. 10 мая, было гораздо больше хаоса в результате четырех дымовых шашек, взорванных на некоторых крупных городских станциях метро. Те, кому сейчас предъявлены уголовные обвинения по этому действию, будут первыми в истории обвиненными по определенному положению в канадском антитеррористическом законодательстве 9/11, которое запрещает любому совершать террористический розыгрыш, определяемый как создание ситуации, в которой для людей есть обоснованная возможность поверить, что террористический акт происходит или вот-вот произойдет.

Другие атаки, взятые по отдельности, оказались стратегическими в меньшей степени – граффити, разбивание окон, ночные нападения на припаркованные полицейские машины, – но вместе создают атмосферу напряженности. Такие нападения всегда происходят в Монреале, но они увеличились в объеме после начала забастовки. В ночь на 15 апреля, в частности, было совершено скоординированное нападение на офисы четырех министров правительства по всему Монреалю, во время которых были выбиты окна и невоспламенившиеся бутылки с зажигательной смесью были якобы оставлены внутри здания «как угроза», хотя логика такой угрозы является непрозрачной. Другие цели включали SNC-Lavalin, инженерную фирму, которая построила забор безопасности в Торонто во время саммита G20, и офисы Le Journal de Montréal.

Галлоны красной краски на Отделениях Министерства

Образования, Досуга и Спорта Монреаля ранним утром 1 апреля.

Последствия атаки офиса министра правительства в Монреале в ночь на 15 апреля.

Офисы SNC Lavalin ранним утром 22 апреля.

Офисы Journal de Montréal были атакованы уже в следующую ночь.

Эти и многие другие действия не могли стать такими воинственными, поскольку они были вне контекста манифестаций, происходящих все время, гораздо чаще, чем может описать этот список лучших из ударов.

20–22 Апреля: План Норд, План Морт

Весной 2011 года Шаре представил новую маркетинговую кампанию и пункт предвыборной компании для достижения переизбрания его и его партии: План Норд. Был шквал внимания в средствах массовой информации к «одному из крупнейших социальных и экологических проектов в наше время», как сайт правительства описал его; агитационные плакаты стали появляться в метро, ​​объясняя, как план будет создавать рабочие места и принесет процветание Квебеку. Анархисты были обеспокоены, но сначала было непонятно, как организоваться против проекта.

Конечно, план Норд это не основная вещь в себе. Это просто способ, который правительство Квебека выбрало, чтобы маркировать свои недавно ускоренные усилия, направленные на колонизацию полуострова Лабрадор и лишение его коренных жителей своей земли и ресурсов, и использовать эти ресурсы для получения быстрых денег и восстановления уверенности в будущем проблематичной капиталистической экономики Квебека. Юг Квебека был колонизирован и эксплуатировался более основательно, и теперь эта область непродуктивна по сравнению с другими развитыми капиталистическими экономиками такого же размера. Но нет никаких существенных различий между тем, что происходит на «севере» и «юге», это просто вопрос прогрессии, с развитием бывшего отставания первого от последнего по ряду причин. С точки зрения капиталистов, имеет смысл определить потенциально прибыльные области, которые пока не эксплуатируются так эффективно, как они могли бы, поэтому единственным реальным аспектом политики плана Норд является обязательство правительства всерьез начать исправление этой ситуации, с определенными целями на двадцать пять лет. Остальное – дело маркетинга и пропаганды.

На полуострове Лабрадор, правительство Квебека хочет, чтобы леса подвергались сплошным вырубкам, реки были перекрыты плотинами, и карьеры были врезаны в землю, в том числе урановые рудники. Приток рабочих приведет к буму населения, будет новое жилье во многих северных городах, и, вероятно, много новых городов в целом. Существует даже разговор о строительстве глубоководного порта в заливе Унгава, чтобы использовать в своих интересах новое открытие Северного Ледовитого океана в морской торговле. Для соединения всех этих новых шахт, сплошных рубок, а также населенных пунктов новые дороги будут прорезаны по всей земле.

Многие из этих проектов уже ведутся на севере, и существовали задолго до объявления плана Норд. Например, Hydro-Québec, государственная энергетическая корпорация, занимается строительством новых плотин на реке Ромен с 2009 года, несмотря на сопротивление со стороны иннуитов из Уушат мак Мали-Утенам. Также не имеет смысла отделять развитие «севера» от продолжающегося проекта выжимания прибыли из «юга». Среди других проектов, капиталисты хотели бы видеть выкопанный на территории мохавков к северо-западу от Монреаля золотой рудник, новые автомагистрали стиля Атлантика, связывающие Шербрук с провинцией Нью-Брюнсвик через леса северного штата Мэн, и массивное расширение фрекинга (технология разрыва пласта породы в газодобывающей отрасли) на всем протяжении долины реки Св. Лаврентия. Существует также проект законодательного ослабления защиты окружающей среды, который влияет на все части провинции. Все эти усилия наряду с градостроительными проектами, как например, реконструкция Turcot-развязки на юго-западе Монреаля, являются частью комплексной стратегии развития непродуктивных районов в продуктивные районы на всей территории Квебека.

Учитывая это развитие, которое продолжается повсюду, существуют особые причины, почему правительство начало кампанию в СМИ с акцентированием особого внимания на «севере».

Во-первых, зеленый камуфляж. Правительство обещает, что 50% территории к северу от 49-й параллели будет защищено на неограниченный срок. За это Шарэ уже заслужил похвалу на Конференции Организации Объединенных Наций по устойчивому развитию, где он сравнивался и выгодно противопоставлялся климатическому преступнику и общему пугалу Стивену Харперу. Либеральные защитники окружающей среды, которые могли бы в противном случае причинить беспокойство, начиная с группы в Facebook или запуска объявления в газету, будут удовлетворены тем, что только половина из части Квебека полуострова Лабрадор будет усеяна дорогами или полностью разрушена. В результате, радикальных защитников Земли, которые не идут на компромисс в этих вопросах, будет легче изолировать и очернить как неблагоразумных. Кроме того, правительство подчеркивает, как много лидеров коренных народов полностью на борту, и, как создание «экономических возможностей» для коренных народов поможет покончить с «социальными проблемами», причиненными колониализмом их общинам. А что может быть благороднее цели, чем окончание аборигенной бедности?

Во-вторых, предназначение манифеста. Отчетливые очертания полуострова Лабрадор часто используются как символ национальной гордости, и именно эта форма стала эмблемой плана Норд. Мечтой националистических интеллектуалов на протяжении многих лет было то, что большая граница Квебека должна быть укрощена и заселена франкоязычными квебековцами, что укрепило бы претензии квебековцев на всю территорию в случае независимости от Канады, и что рассматривается желательным само по себе, даже если этот проект проводится федералистским правительством. Вместо левых и социал-демократических разновидностей национализма, в настоящее время популярных среди молодежи, развитие севера предлагает другое видение патриотизма для тех, кто хотел бы представить себя прочными индивидуалистами, ищущими приключений и возможностей: национализм, который имеет более важные дела, чем протесты на улицах.

В-третьих, вселение уверенности в экономике Квебека. С весны 2011 года, премьер-министр пролетел по Соединенным Штатам, Европе, и в два раза слетал в Бразилию, чтобы представить роскошные PowerPoint презентации для потенциальных инвесторов об огромном богатстве, которое вот-вот будет вырвано из земли. Квебек уже давно имеет дурную репутацию в международных деловых кругах из-за его сильных профсоюзов, его бюрократии, его (якобы большой) коррупции и организованной преступности, его обманчивости (хотя и широко игнорируемой), законах о языке, и его (несколько) беспокойном населении. В контексте глобального финансового беспокойства, план кампании Норд подчеркивает два пункта. Во-первых, что есть твердый план, чтобы вырваться из социалистического недомогания Квебека, и, во-вторых, что эта территория является одной из крупнейших оставшихся частей суши в мире, которая еще ​​не была полностью использована, так что есть возможность сделать много денег. Кампания также нацелена на то, чтобы вселить уверенность в работников Квебека, которые могут быть обеспокоены рабочими местами в провинции.

До забастовки, сопротивление плану Норд состояло из немногим более, чем нескольких выразительных событий, менее чем шумных протестов за пределами конференций и совещаний на уровне министров, розыгрышей, притягивающих аполитичных студентов-инженеров и семинаров, располагающих план Норд в контексте продолжающихся колониальных процессов Канады и Квебека. Как только началась забастовка, это изменилось. В связи со студенческой борьбой за обучение, но, глядя и за ее пределы, анархисты смогли мобилизовать значительное количество людей для действий.

5 марта, SQ демонтирует блокаду защитников земли иннуитов на автостраде 138 в регионе Côte-Nord.

Активисты блокируют вход в небоскреб в центре Монреаля утром 2 апреля.

12 марта, через неделю после того, как Служба безопасности Квебека сняла блокаду, которая была выстроена иннуитами из Уашат мак Мали-Утенам на автостраде 138 в защиту своей земли вокруг реки Ромен, около двух сотен человек продемонстрировали свою солидарность в Монреале перед зданием штаб-квартиры Hydro-Québec. 2 апреля, была устроена утренняя манифестация, блокировавшая работников от проникновения в центре города в небоскреб с корпусом офисов Golden Valley Mines, Quebec Lithium и Canadian Royalties, компаний, которые действительно не имеют существующего бизнеса, но которые также оказываются активными участниками новой колонизации севера. Это действие, которое привело к значительному расстройству на протяжении около часа, предвещало блокады больших небоскребов, которые затем последовали.

Эти действия были частью растущей волны борьбы с планом Норд, но, наряду с фактически всем остальным, что произошло в течение забастовки до этого момента, они были омрачены тем, что произошло, когда Шаре решил перенести свою обычно практикуемую в центре Монреаля речь в Салон Плана Норд, гигантскую ярмарку вакансий и ориентированный на развитие пропаганды фестиваль, состоявшиеся 20 апреля в первом городском конференц-центре, Дворце Конгрессов.

Четыре демонстрации были заявлены на 20 апреля: одна от лица «Никто не является незаконным», одна от лица группы женщин иннуитов, которые шли в Монреаль из Кот-Норда в качестве средства протеста, одна от лица анархистов (в том числе тех, кто организовал события 12 марта и 2 апреля), а четвертая, самым крупная, от лица CLASSE. Все четыре начались за час до полудня, так что активисты должны были выбрать между ними ту, которую они хотели бы посетить. Анархисты в значительной степени выбирали более малочисленные демонстрации, а не CLASSE.

Когда люди рассказывают историю про 20 апреля, демонстрацию «Никто не является незаконным» часто забывают. С одной стороны, это была самая маленькая из трех конфронтационных демонстраций, с другой, она имела отличную от других тему. Участники других демонстраций, возможно, выступали против плана Норд, потому что неолиберальные правительства не будут перераспределять богатство природных ресурсов в надлежащей социалистической форме, потому что промышленная машина смерти, которая зовется Цивилизацией, должна быть безжалостно уничтожена, или из-за каких-то других нюансов анализа относительно настоящих вопросов, но все они собирались в одном и том же месте, чтобы противостоять одной и той же политике, и в надежде достичь опасной близости к одному и тому же презренному человеку. Целью демонстрации «Никто не является незаконным», с другой стороны, был скорее деятель федерального правительства, чем провинциального: Джейсон Кенни, министр иммиграции, расистский подонок, безусловно, заслуживающий некоторой неудобной близости в своем собственном праве.

Кенни был в городе, чтобы представить лекцию названную «Целевая, быстрая и эффективная иммиграционная система с акцентом на рабочие места и рост» в отеле Hilton Bonaventure. Он приводил доводы, по сути, о том, что требования рынка должны быть наиболее важным фактором, определяющим, кто может иммигрировать в Канаду. Около 100 человек были на крыльце отеля, участвуя в неконфронтационной демонстрации. Были также две группы людей, которые намеревались вызвать сбои мероприятия внутри. Первая группа из десяти-пятнадцати человек вошла в здание за два часа до мероприятия и ждала, замаскировавшись под клиентов Starbucks. Вторая группа прибыла незадолго до того, как событие должно было начаться, нагло вбежав в здание перед тем, как охрана смогла заблокировать двери. Обе группы сошлись в здании, пробились мимо сотрудников службы безопасности в холле отеля, и сорвали заключительный ряд дверей с петель. Они ворвались торжественно, и, к своему удивлению, обнаружили себя в пустой комнате.

На этом этапе они избежали возможности опрокинуть столы с дорогими продуктами и посуду, но их лица не были скрыты, и сотрудники службы безопасности делали много фотографий. Полиция, которая была снаружи, наблюдая демонстрацию на ступеньках, прибыла, но всем удалось убежать на улицу. Никаких арестов не осуществлялось, и все было кончено к часу ночи, поэтому участники акции смогли принять участие в последующих событиях. Когда речь началась, фактически гораздо позже, чем планировалось, другие проникнувшие с билетами на событие нарушили ее.

Между тем, анархистская демонстрация началась на площади Филлипс в центре города. Четыре группы сотрудничали в ней: La Mauvaise Herbe (зеленый анархистский коллектив), Коллектив против цивилизации, Коллектив антиколониальной солидарности, и PASC (Проект сопровождения солидарности Колумбии, который организуется локально в знак солидарности с борьбой народа в Колумбии). Все ли члены этих групп назвали бы себя анархистами, но дискурс вокруг демонстрации был явно антигосударственным, содействующим самоопределению и автономному действию. Зелено-черные флаги на бамбуковых шестах были распространены в толпе.

Анархистская демонстрация покидает площадь Филлипса 20 апреля.

Первоначальный план этой демонстрации, решенный задолго до того, как состоялся призыв на демонстрацию CLASSE, состоял в том, что будет шествие по центру города с проведением выступлений в определенных местах, таких как здания корпусов офисов корпорации, участвующих в горном деле, строительстве и так далее. В конечном итоге целью демонстрации должно было быть достижение Дворца конгрессов, где она могла бы разделиться на разрушительный компонент и по-детски более доброжелательный компонент. Этого не произошло, однако. В то время как демонстрация все еще пробиралась по центру города, участники получили звонки о том, что существует настоятельная необходимость большего числа людей у Дворца Конгрессов.

Некоторые участники демонстрации CLASSE

Демонстрация CLASSE началась на площади Берри и двинулась прямо к дворцу, чтобы противостоять Шаре, достигнув восточной стороны дворца на улице Сент-Урбен. Активисты обошли линию штурмовой полиции, у парадной двери, взяв штурмом гараж. В восточном вестибюле дворца, была длительная конфронтация между неэкипированными полицейскими и демонстрантами, которые были полны решимости подняться по эскалаторам на ярмарку вакансий. В конце концов, прибыла штурмовая полиция, чтобы вытолкнуть толпу из здания, а затем из этого района в целом. Многие уже решили уйти, прежде чем полицейская атака выгнала каждого из здания.

(Видео) Активисты врываются в Дворец Конгрессов и сражаются, чтобы прорваться на ярмарку вакансий.

Это были новости, которые участники анархистской демонстрации получали от Дворца Конгрессов. Некоторые из них хотели отменить первоначальный план и устремиться к дворцу, другие хотели придерживаться намеченного маршрута, а третьи хотели присоединиться к демонстрации женщин иннуитов за пределами штаб-квартиры Hydro-Québec, всего лишь на возвышении неподалеку от дворца. Эта дискуссия, которая состоялась на двух языках в середине движущейся демонстрации, продолжалась слишком долго для тех, кто хотел немедленно приступить к дворцу, они откололись. Вскоре после этого, организаторы объявили, что остальные собираются идти к Hydro-Québec. Это означало, что обе группы шли в одном и том же направлении по параллельным улицам, с первой группой в полутора кварталах впереди.

В этот момент, все четыре демонстрации сходились примерно в одном районе, но это место было все еще очень большой площадью, содержавшей огромное количество людей. Некоторые демонстранты были ближе к штаб-квартире Hydro-Québec на бульваре Рене-Левеск, другие на улице Сент-Урбен были в процессе того, чтобы быть изгнанными с восточной стороны Дворца штурмовой полицией, а третьи боролись с неэкипированными полицейскими, разбивая окна на западной стороне Дворца, на пересечении улицы де-Блюри и проспекта Виже. У Hydro-Québec, многие подталкивали к тому, чтобы вернуться вниз к Дворцу, в то время как другие утверждали, что люди должны остаться, чтобы не вызвать репрессий по отношению к старейшинам иннуитов. Тем временем, штурмовая полиция спустилась вниз по Виже от восточной стороны Дворца к западной стороне. Выходя из толпы на Рене-Левеск, из анархистской демонстрации, и из других мест, большинство активистов, которые хотели бороться, устремились к пересечению Виже и де-Блюри. Это место стало непрерывным очагом напряженности.

(Видео) Сражение с полицией у северо-западного входа Дворца.

Разрушение собственности 20 апреля.

Демонстранты неоднократно пытались приблизиться к Дворцу Конгрессов, в то время как полицейские пытались предотвратить это, окровавливая демонстрантов в процессе. Во-первых, штурмовая полиция совершила несколько атак, в один момент заставив всю толпу спуститься вниз по Виже на запад вплоть до площади Виктория. Но люди продолжали возвращаться, и они быстро поняли, что они не должны бежать вместе по прямой линии вниз по улице, но могут также выходить на открытую площадь к юго-западу от перекрестка или на стоянку на холме к северо-западу. Когда полиция выбиралась слишком далеко, они могли быть окружены: целая группа сотрудников штурмовой полиции была на короткое время окружена и забросана камнями, прежде чем они использовали свое превосходное оружие и доспехи, чтобы заставить нападавших уйти. Они также могли быть ранены: в течение одного нападения полиции, двое полицейских были вырублены камнями и получили увечья, один, казалось, был в бессознательном состоянии и другой страдал от серьезной хромоты. В течение двух часов, люди нападали на дворец, убегали, а затем нападали снова.

Штурмовой полицейский выпускает сигнальную ракету в незваных гостей, выступающих против вечера Шаре.

Уличный боец бросает камень.

Пожарный гидрант извергает свое содержимое.

(Видео) Кадры боев между SPVM-полицейскими и уличными бойцами на пересечении Виже и де-Блюри.

К удивлению тех, кто был на улицах, в течение всего этого времени, небольшой взвод штурмовой полиции, защищавший эту сторону дворца, ни разу не получил подкрепления. Полиция была критически укомплектована в тот день. Большое число сотрудников пытались следить за событиями по всему центру города, но в Монреале зачастую развертывается огромное число штурмовых полицейских, чтобы контролировать ситуации с беспорядками, даже вплоть до целых трех сотен, в то время как, казалось, их было около пятидесяти или шестидесяти. Очевидная причина в том, что 20 апреля пришлось на пятницу, в последний день в длинной недели манифестаций и пассивных демонстраций, и полиция часто не знала, какой будет какая, и должна была подготовиться для обоих. К тому же эта неделя пришла вслед за несколькими другими подобными неделями. Полиция в целом была изношена, им было не до своих лучших игр. Именно поэтому 20 апреля случилось, что SQ была впервые вызвана на улицы Монреаля: они были необходимы, чтобы облегчить давление на полицейских из SPVM.

События 20 апреля показали растущую мощь активистов на улицах. Многие из них стали опытными уличными бойцами в течение нескольких недель, многие были возмущены после непрерывных налетов полиции на демонстрациях и пикетах. Атаковать эти силы в ответ было не только практическим, но и очистительным средством.

География помогла тоже. Дворец Конгрессов находится на более низком уровне, чем его окрестности, с невысоким холмом по обеим сторонам, с севера и юга. Область заполнена тесными улочками и переулками, в которых активисты в легкой одежде более подвижны, чем полиция, но также и большими открытыми площадками, где технически невозможно поймать демонстрантов. Стоянка также играла важную роль: она прикрывала от снайперской стрельбы пластиковыми пулями, была убежищем, в которое можно увильнуть от полицейских атак, и наблюдательным пунктом, с которого бросают камни. Также оказалось, что полицейские не решались погружать автомобили, припаркованные там, в слезоточивый газ. Наконец, площадь города была заполнена камнями и мусором, для создания баррикад.

Уличный боец оказался на западе от проспекта Виже, рядом со стоянкой слева.

Парковка, переполненная активистами.

Противостояние на этом пересечении продолжалось, возможно, два часа. За это время активисты были зачастую вынуждены переезжать с места на место, но они держали одно место непрерывно: пересечение улиц Сен-Александра и де ла Гаучитьер, всего лишь за пределами верхней части парковки. Были анархисты, которые собирались там все время. Полиция никогда не выбиралась так далеко, и это было вне прямой видимости от Дворца. Всякий раз, когда уличные активисты отставали от своих товарищей, они могли пойти туда, чтобы найти других, кого знали.

Даже если события чувствовались крайними и быстро развивающимися повсюду, в ретроспективе, возможно, они были полезны для некоторых людей, чтобы провести импровизированную ассамблею на этом пересечении для того, чтобы определить, есть ли вещи, которые можно сделать, чтобы улучшить шансы для уличных боев. Могли ли быть получены предложения из других мест? Существовало время для этого. Могла ли коллективная стратегия выдаваться в свет? Наверное, нет, но некоторые проблемы можно было бы указать, например, тот факт, что многие люди бросали камни без масок при полном блеске камер средств массовой информации. Именно то, что должно и что не должно сообщаться на улицах непонятно, но ясно, что информация умножает боевую эффективность, и что эта «безопасная зона», возможно, была хорошим местом для обмена информацией.

Когда люди решили оставить горячую точку в западной части дворца, они сделали это по собственной воле, хотя и без какого-либо заметного коллективного процесса. Участники собрались в большом количестве в безопасной зоне после очередного нападения полиции, конечно, не побежденные, но толпа начала ликовать и двигаться в направлении площади Виктории. Оттуда они с шумом двинулись на улицу Сен-Урбан по улице Сен-Жак, атакуя центр Всемирной торговли и другие места на пути. У восточной части дворца большая часть демонстрантов присоединилась к «зеленой зоне» [2] протеста. Вопреки общей концепции группы «зеленой зоны» на этот раз с их стороны были предложены сэндвичи и болеутоляющие мази уличным бойцам, которые блуждали, в том числе в одеянии черного блока. Они сделали это, играя музыку и развлекая странным уличным театром некоторых потенциальные искателей рабочих мест, которые были заблокированы в салоне плана Норд во время хаоса.

На восточной стороне проспекта Виже, у ее пересечения с улицей Сен-Урбан, линия небронированной полиции с дубинками заблокировала улицу. По мере того, как некоторые демонстранты направлялись на север в китайский квартал, активисты атаковали полицейских метательными снарядами, другие вскоре присоединились. Полицейские дали задний ход, как только активисты приблизились, до тех пор, пока они не повернулись и не побежали на запад вниз по проспекту, чтобы спрятаться за линию штурмовой полиции к востоку от западной горячей точки. Как акулы чувствующие запах крови, уличные бойцы бросились в погоню за пострадавшими офицерами. Это был первый раз в забастовке, когда полицейские в большом количестве не просто медленно отступали от разъяренной толпы, но бежали в страхе. Определенный объем теоретических знаний предполагает, что события, подобные этому имеют важное значение для морального духа угнетенных людей; события вскоре после 20 апреля, кажется, подтверждают это. В следующие две недели состоялись три другие чрезвычайно конфронтационные демонстрации: 25 апреля, 1 мая, и 4 мая в городе Викториавилл.

Полицейские, бегущие для своих жизней.

(Видео) Полная конфронтация.

Штурмовые полицейские, к сожалению, напали решительно и вынудили активистов вернуться обратно в основную толпу, шедшую на север через китайский квартал до улицы Сент-Катрин.

Непонятно, почему именно этот район был оставлен. Конечно, возможно, что к этому моменту, по крайней мере, после трех часов уличных боев в этом районе, люди просто устали от этого места, и захотели пойти сеять хаос в остальной части города. Примерно в это же время, однако, Служба безопасности Квебека, наконец, прибыла, чтобы облегчить SPVM выполнение своих обязанностей по защите Дворца, позволив полиции Монреаля перегруппироваться и совершать более беспощадные нападения на демонстрацию, в конечном счете, разбивая ее.

Многие люди уже уехали в этот момент, удовлетворенные тем, что они выполнили, и каждый был уставшим. Перед тем как рассеяться, толпа прошла мимо штаб-квартиры SPVM на улице Сент-Катрин и нашла много пустых полицейских машин на стоянке. Несколько уличных бойцов побежали к ним группой и разбили окна молотками, брошенными на лобовые стекла шлакобетонными блоками, и вообще нанесли такой ущерб, какой было можно сделать, пока полицейские не подъехали в фургонах, чтобы напасть на них.

Шел сильный дождь на второй день работы ярмарки. Только около 200 человек появились; предположительно группа из них вновь проникла на стоянку Дворца и начала совершать акт вандализма по отношению к автомобилям, припаркованным там. Это стало оправданием SPVM-полиции для ареста в общей сложности 90 человек в тот день.

В воскресенье, 22 апреля, погода была хорошей снова, и совместная демонстрация ко Дню Земли и студенческая забастовка были больше, чем последняя «национальная» демонстрация 22 марта. На улицах было между 250.000 и 300.000 человек.

Демонстрация на восточном склоне Mount Royal 22 апреля.

Многие считают, что уикенд 20 апреля является моментом, когда движение превзошло свои пределы, как студенческое движение, или даже движение против мер жесткой экономии и превратилось в подлинно антикапиталистическое и анти-системное восстание с более общей критикой за собой. Цели демонстрантов включали либеральное правительство, а также многие институты капитализма, в частности полицию. Возможно, это произошло потому, что по плану Норд предполагался выброс огромного количества углерода в атмосферу (тотализирующий вопрос, даже если он является единственным), и потому, что это проявление капитализма в его самой основной накопительной форме. В любом случае, было приятно, и это чувство перенеслось на следующие недели.

С 24 апреля по 16 мая: первая волна ночных демонстраций

На протяжении всего хода забастовки (фактически с 6 декабря 2010 года, когда студенческие федерации вышли из совещания с правительством и CRÉPUQ) правительство отказывалось вести переговоры с представителями студентов. Шаре и его министр образования Лайн Бичемп были открыты для обсуждения ситуации с президентами FÉCQ и FÉUQ, но категорически отказались сесть за стол переговоров с CLASSE, пока эта группа не осудила насилие и не осадила своих наиболее хулиганских членов. Они выделили замечания Габриэля Нейдо-Дюбуа, представителя CLASSE, в начале апреля, в частности его насмешку: «Мы (администрация CLASSE) не имеем мандат от наших членов на защиту насилия или его осуждение».

22 апреля, на второй день своего выходного съезда, CLASSE одобрил предложение, которое было озвучено в средствах массовой информации как осуждение насилия, иногда как осуждение «физического насилия». Это не являлось, на самом деле, категорическим осуждением всего того, что могло бы быть истолковано как насилие, а лишь только отказ от насилия против людей, и даже здесь был один нюанс, позволяющий применение самообороны. Рядовые члены не одобрили бы что-то более решительное, но CLASSE-медиа комитет развернул заявление в положительную сторону, и средства массовой информации приняли его. Этого было достаточно, чтобы правительство объявило в понедельник, 23 апреля, что оно будет сидеть с CLASSE за столом переговоров, при одном условии: никаких разрушительных демонстраций во время переговорного периода.

Руководство CLASSE согласилось с этим условием. Это было одинаково спорным и сложным решением. Так уж случилось, что у CLASSE не было мероприятий, запланированных во всяком случае на ближайшие два дня, так что было возможно, что руководство CLASSE возьмет на себя обязательство о только двух днях без срывов, хотя некоторые считают, что без мандата, чтобы сделать это, представители CLASSE цементировали перемирие, которое бы длилось дольше. В любом случае, демонстрация была запланирована в ночь на вторник, 24 апреля, и была организована не CLASSE непосредственно, а забастовочным отделом при Университете Квебека в Монреале. Демонстрация была отложена на одну ночь, якобы из-за плохих погодных условий, хотя мы говорим о Квебеке, в котором люди выходили на марши в метель в течение февраля. Кстати, погода оказалась великолепной. Многие увидели в этом давление руководства CLASSE на отдел, хотя это могло быть очень хорошим усилием со стороны отдела соблюдать перемирие, о котором договорилось руководство CLASSE – в этом случае возникает вопрос, почему они делали глупые оправдания о погоде.

Некоторые активисты, не связанные с забастовочным отделом Университета Квебека в Монреале и выступавшие против перемирия, организовали собственную демонстрацию в то же время и в том же месте. Они собрались на площади Берри и пустились на улицы. Хотя лишь небольшая часть толпы участвовала в конфронтации, не было практически ни одного, кто хотел бы помешать усилиям других бросать камни в полицию или разбивать окна банков. Произошло не так много всего, и, в конце концов, полиция разогнала толпу, сделав пять арестов. Этого было достаточно, однако, для Бичэмп, чтобы удалить CLASSE с переговоров в среду утром. Руководство CLASSE настаивало на том, что оно не одобряет демонстрацию, и что демонстрация была организована против их желания, но Бичэмп обвинила CLASSE в игре на обе стороны, отметив, что на сайте коалиции была ссылка на событие демонстрации в Facebook. В знак солидарности с наказанными ораторами CLASSE, лидеры FÉCQ и FÉUQ также вышли из переговоров.

В ту ночь, 25 апреля, отложенная демонстрация — объявленная как OSTIE DE GROSSE MANIF DE SOIR, которая во многом теряет свое очарования при переводе в «гребаная большая ночная демонстрация», — была намного больше, и в ней участвовал гораздо более широкий круг людей, в том числе значительное число людей с политическими взглядами в большей степени соответствующими FÉCQ и FÉUQ, некоторые из которых участвовали в кампании экономических потрясений CLASSE. Вполне вероятно, что многие из них участвовали на улицах только в большой пассивной демонстрации, организованной реформистскими федерациями; когда большое количество людей начало борьбу с полицией, вполне могло быть, что они впервые находились около событий такого рода.

Когда толпа собралась на площади Берри в тот вечер, много разных групп объединилось в разных частях площади, объявив свое присутствие друг другу посредством использования велосипедных фонариков. По какой-то причине они решили не собираться на площади вместе, но держаться на расстоянии друг от друга, это единственный раз, когда это случилось во время забастовки. Когда толпа начала двигаться, в передней части демонстрации была группа из примерно семидесяти уличных бойцов, и другая группа около пятидесяти человек была примерно в середине. Второй группе не было известно о первой группе, пока она не прошла через районы, которые понесли значительные имущественные разрушения. Обе группы начали собирать камни и куски дорожного покрытия на ранней стадии, пряча их в мешки. В течение ночи полицию постоянно атаковали и вынуждали отступать под градом камней. В какой-то момент полицейская подстанция была атакована в течение нескольких минут; один медиа источник сообщил, что полицейские боялись во время атаки, что в придачу могут быть коктейли Молотова. Бунт длился три часа.

(Видео) 25 апреля 2012 года.

«Районный 21-й пост SPVM-полиции был целью casseurs [хулиганы или бандиты], со многими выбитыми окнами. Сотрудники полиции внутри заявили, что они боялись увидеть бутылку с зажигательной смесью, брошенную через отверстия в окнах». — статья в La Presse (на французском).

После 25 апреля, разгара конфронтации в ночной демонстрации, все быстро успокоилось, поскольку мирные полицейские, по-французски les paci-flics, т. е. пацифистский + слово «полицейский», все чаще стали атаковать уличных бойцов: иногда просто пытаясь отговорить их, а временами и сорвать маску или сдать их прямо в руки властей. Хотя конфронтационные действия продолжались в течение всего периода ночных демонстраций с 25 апреля непосредственно до уикенда анархистской книжной ярмарки в мае, они стали намного более опасными. Неоднократно в начале мая, SPVM благодарила «сотрудников» на своем Twitter аккаунте. Анархисты продолжали распространять пропаганду, критикующую пацифизм и оспаривающую различные тактики, но, вообще говоря, конфронтационные действия утихли до 16 мая.

Эмма Стропл, один из трех людей, обвиняемых SPVM в совершении актов озорства во время Гранд Маскарада 29 марта, была арестована во вторник 24 апреля якобы за нарушение условий освобождения, запрещающих ей участие в любой демонстрации, которая была объявлена незаконным собранием. Она была освобождена в среду утром, без изменения ее условий после того, как залог был оплачен. В ту ночь она была арестована во второй раз.

В знак солидарности с Эммой Стропл товарищи маршируют к тюрьме, где она пребывает 28 апреля.

SPVM-полиция сообщила в суде, что Эмма в очередной раз нарушила свои условия. В действительности, как показали кадры камеры слежения у метро, она не присутствовала на демонстрации во время, когда она была по утверждению полиции. Несмотря на это она, в конце концов, провела четыре ночи в женской тюрьме Tanguay в северном районе Ахунтсик; за это время около 75 человек появились, чтобы принять участие в шумовой демонстрации, которая прошла шестнадцать кварталов к западу от станции метро Henri-Bourassa до тюрьмы. Когда она была выпущена 30 апреля, ее условия были изменены: через три дня ей больше не разрешается пребывать на острове Монреаль по любой причине. Она была изгнана.

Продолжение