Ещё заметки о Турецких событиях…

Предисловие переводчика: Радость восстания, превращающая протест против застройки в карнавал. Эпическая битва за парк Гези в Стамбуле, которая одновременно напоминает и античные сражения, и Парижскую коммуну 1871 года, и Парижский Май 1968-го, и организованный «праздник непослушания», длится уже третью неделю. Премьер-министр Эрдоган обвиняет в организации протеста то оппозицию, то левацкие «террористические» группы, а иногда даже обвиняет «западноевропейские страны» в «заговоре против демократии» – хотя сам Эрдоган послушно обслуживает интересы США и Евросоюза, которые подталкивают его к вторжению в Сирию.

Тысячи арестованных активистов, десятки арестованных адвокатов и журналистов, масса раненых, четверо убитых и шестеро полицейских, покончивших жизнь самоубийством. На смену арестованным турецким активистам едут их товарищи из стран западной Европы. Небольшой парк стал тем камнем, об который споткнулся исламистско-неолиберальный режим Эрдогана, который согласен лишь на сомнительный референдум о статусе парка, но упорно не желает подчиняться требованиям протестующих. Кто все эти люди? Как им удалось организовать столь массовую кампанию неповиновения? Что происходит сейчас на площади Таксим и в парке Гези? Мы предлагаем вашему вниманию репортажи и заявление участников протестов в Стамбуле.

Первая баррикада кажется неприступной. Сотни высоченных груд кирпичей, опоясанные мотками колючей проволоки и перевернутые на бок автомобили – всё вместе создает сплошной щит, сверху покрытый гофрированным железом, утыканным острыми металлическими «копьями» арматуры – так словно бы защитники баррикады намеревались отразить атаки кавалерии. Проходишь еще десять метров – и здесь вторая линия баррикад – вдвое выше – еще больше кирпичей, и колючей проволоки, листы гофрированного железа, расписанные революционными лозунгами. Дальше вглубь – еще одна баррикада, а за ней еще одна и еще… еще… еще одна.

Баррикады перегораживают не только центральную улицу, но и все боковые и прилегающие улицы. Тротуаров фактически не осталось – лишь слой песка – всей тротуарной плитке нашли иное применение. Повсюду бродят толпы людей, позирующих для фото на фоне баррикад. Между рядами баррикад уличные торговцы продают баллончики с краской, маски и очки для защиты от газа. Масса ай-фонов, ай-падов фиксируют моменты радости, счастья и гордости за свой народ. Людей всех возрастов объединяет радость – они вместе весело прыгают по сожженным машинам, играют среди раскуроченных и перевернутых тракторов, автобусов и микроавтобусов различных масс-медиа. Повсюду маски «Гая Фокса». Уличные торговцы разносят кофе, чай, попкорн и, конечно же, флаги – красные флаги с портретом Кемаля Ататюрка, троцкистские, анархистские, феминистские и прочие флаги.

Анархисты стоят здесь вместе с кемалистами, футбольные хулзы стоят вместе с с экологами, антикапиталистические мусульманские группы, ЛГБТ и курды – все вместе они толпятся на каждом метре парка Гези – так плотно, что даже протиснуться между ними нелегко. Палатки ставятся прямо на палатки – внутри парка вырос уже целый поселок. Стройматериалы со всех замороженных строек свалены на баррикады всех близлежащих улицах. Каждый уголок центра «вечной столицы» напоминает поле битвы. Пятиэтажное здание культурного центра имени Ататюрка на площади Таксим задрапированно огромными баннерами с надписями «Не подчиняйтесь»! «Эрдогана в отставку»! Флаги Ататюрка перемежаются с левыми граффити и символикой футбольных клубов.

Вся эта сцена чем-то напоминает средневековье: масса людей в шлемах и с копьями на фоне Босфора, Софии и Голубой мечети. А на площади Таксим царит карнавал. Сотни и тысячи людей танцуют, поют, скандируют лозунги, играют, поздравляют друг друга. Такого здесь прежде никогда не было. В центре парка раздают бесплатный кофе. Вокруг люди спорят, дискутируют, смеются, пересказывают друг другу истории о слезоточивом газе и защите деревьях парка. Несколько дней полиция не атаковала протестующих. Здесь слишком много людей, слишком много баррикад. Каждые двадцать минут на площади зарождается очередной марш протеста – то кемалистов, то коммунистов. Иногда с молитвами, иногда с песнями. Вперемежку сидят турецкие студенты, активисты и члены их семей, туристы, устроившие пикник прямо в парке. Столики и раскладки с газетами. Если бы не груды кирпичей и масса перевернутых машин, то несложно в этой праздничной атмосфере и забыть о том, что всё началось с полицейского насилия.

Многие из тех, с кем нам доводилось общаться, говорили, что раньше они и не особо-то и любили этот парк – но полиция настолько жестко подавила протест экологов, что теперь и они решили выйти и поддержать их. Кого-то раздражает неолиберальный курс правительства, кого-то выводят из себя исламистские законы о запрете продаже алкоголя. Кто-то против полиции, кто-то против нынешнего правительства. И всех их удивляет сам факт того, что количество недовольных столь велико, и протесты так быстро распространились по всей стране. Многих беспокоит то, что вскоре протесты могут пойти на спад, но сейчас повсюду царит радость и эйфория – дервиши без остановки кружатся под неумолкающий бой барабанов.

Все прилегающие к парку улицы заполнены народом – люди открыто распивают алкогольные напитки до глубокой ночи, сидят и валяются там, где до этого было запрещено сидеть. Полицейским запретили вход на всю территорию района вокруг площади Таксим – поэтому те массово группируются в районе Бешикташ, у президентского дворца и футбольного стадиона. Сейчас у нас каждый день – акция протеста, и каждая ночь – сплошной праздник. Однако полиция применяет насилие в шестидесяти с лишним городах Турции, также охваченных протестами – особенно зверствуя в Анкаре. Локальные требования сохранения парка Гези в Стамбуле уже потеряли актуальность для всей этой восставшей массы народа.

Однако объединяющим фактором для всех по-прежнему является неприязнь к полицейским и гнев по поводу чрезмерно агрессивных действий правительства. Сотни тысяч человек связывает между собой не идеология, и не экологический протест, и не противоборство между религиозными и не-религиозными гражданами. Скорее всего, их объединяет общий дух празднества – искренней радости людей, захвативших весь центр города. Они просто счастливы оттого, что освободили город от полиции, что освободились от обязанности подчинять все действия условиям экономического роста.

Они хотят сами определять, что делать с каждым дюймом общественного пространства. Они счастливы оттого, что могут наплевать на строительные краны, полицейские автомобили, микроавтобусы прессы и телеканалов. Они могут просто сидеть вместе – петь, болтать, дискутировать, танцевать – и не ради «свободы и демократии», а ради чего-то большего – ради обладания самим настоящим моментом.

Кто мы и почему мы протестуем.

Заявление участников нынешних уличных протестов и забастовок в Турции

Что мы видим:

Тучи надвигаются над Севером и Югом. Площади и улицы, бедные районы кричат и требуют подлинной демократии. От Тахрира до Синтагмы толпы демонстрантов заставляют всех открыть глаза и взглянуть на неравенство, царящее в системе, погрузившейся в тотальный кризис; взглянуть на грязные игры технократов и депутатов; взглянуть на наших диктаторов и псевдодемократов и понять, насколько шаткое у них на деле положение.

Наши правители не предлагают нам никакой альтернативы – мы должны играть только по их правилам. Мы должны больше работать. Пытаться прожить на меньшую сумму. Довольствоваться тем, что они нам оставляют. Последствием политики лжи, которая продолжается вот уже тридцать лет, является рост неравенства и рабской зависимости. Именно в ответ на их ложь и вспыхнуло нынешнее восстание. Именно это является отправной точкой нашей борьбы. Капиталистическая система не в состоянии более маскировать последствия кризиса, в котором она оказалась. Ускоренное уничтожение окружающей среды, глобальный экономический кризис – это сулит всем бедным и угнетенным мира лишь одно – катастрофу.

Год за годом растет реальная безработица, несмотря на все манипуляции со статистикой. Многих людей маргинализуют, вешая на них клеймо «неработоспособные» – а те, кто может найти работу, вынуждены трудиться без каких-либо социальных гарантий. Первыми жертвами становятся женщины и молодежь – они вынуждены прозябать в нищете, сколько бы ни работали. Правительство поочередно наступает на все наши базовые социальные права: право на образование, медицинскую помощь, право на жилье. Мы, по сути, можем пользоваться этими правами, лишь до тех пор, пока в состоянии платить.

Вследствие глобального экономического неравенства миллионы человек вынуждены иммигрировать. Их вынуждает к миграции либо голод, либо лишение земли, либо войны и конфликты. Они выстраиваются в очередь перед закрытыми воротами «цивилизованного» мира – однако если и попадают туда, то становятся жертвами дискриминации и расизма. Это дешевая рабочая силу, которую ничуть не жаль эксплуатировать. Они вынуждены жить в условиях гораздо худших, чем самые бедные граждане на их новой родине.

И наши власти реагируют на тотальный кризис тем, что требуют от нас еще больше. Правительства и корпорации используют нынешний кризис как повод для атак на всё, что было завоевано в ходе десятилетий борьбы. Капитал пытается наложить свою лапу на наше городское общественное пространство; на всё, что мы сообща создаем; на сельскохозяйственные угодья – основу нашего существования; на воду и на каждый росток; на все наши права, завоеванные в ходе длительной борьбы; на наши идеи; на наши товары, которые мы производим сообща; даже на наши гены.

Что значат для нас нынешние тенденции развития? Меньше рабочих мест и увеличение рабочего дня. Происходит сакрализация институтов семьи с одновременным стремлением «удушить» реальные семьи; призывы к войне, бесстыдно маскируемые заявлениями о приверженности принципам демократии; водные потоки приватизируют и перегораживают ради реализации бесчисленных энергетических проектов; в ходе реконструкции городов происходит отчуждение общественного пространства, сопровождаемое насильственным выселением жителей целых районов; систему образования и здравоохранения переводят на рыночные принципы; средние школы готовят последующие поколения лишь к перспективе стать прекарной рабочей силой; высшие учебные заведения становятся объектами манипуляции капиталистических сил и структур власти; общественное пространство просматривается сотнями камер слежения и контролируется полицейскими патрулями.

Разобщенные города и бездушные кварталы. Иными словами, это и есть утрата нашего общего. Лишение собственности, социальная незащищенность, утрата социальной общности. Агрессивное наступление правительства на наше общее постоянно усиливается – с момента военного переворота 12 сентября 1980-го года и до тиранов нашего времени. И в результате, вот она – «антиутопия», страна, о которой так долго мечтали правители всего мира.

Что мы слышим:

Естественно, мы старались всячески противодействовать всем этим масштабным атакам на наше общее достояние. Сопротивление действиям правительства происходило вчера, оно происходит и сегодня. До нас всегда доходила информация со всех уголков нашей страны об акциях сопротивления – даже если ее и не озвучивали наши «карманные» масс-медиа. Нынешний социальный взрыв долго нарастал подспудно – за витриной внешнего благополучия происходило брожение. Периодически происходили локальные вспышки. Нестройные еще пока мелодии сопротивления насвистывали то здесь, то там. Однако многие опасались перейти определенный рубеж.

Сейчас же мы знаем наверняка – несмотря на все благие намерения, борьба, связанная лишь с определенной локальной проблемой, не предполагает продолжения. Толпы народа, выходящие на акции сопротивления, выдвигающие конкретные локальные требования, вскоре отступают. Если их борьба и увенчалась успехом, то она не продолжается затем на новом уровне и не распространяется на другие районы. Нам постоянно напоминают о нашем извечном бессилии перед крупномасштабными атаками капитала. А ведь конечная цель неолиберального порядка – это демонтаж общего и дезинтеграция общества.

Поэтому на данный момент нам крайне необходимо создать и преумножить очаги сопротивления и солидарности, чтобы преодолеть, таким образом, бессилие и фрагментированность борьбы. Так мы сможем создать взаимосвязанную цепь сопротивления, действующую одновременно на разных уровнях – от реагирования на бытовые проблемы до абстрактного политического анализа. Мы уверены, что сможем разбить все волны атак и преодолеть вызванные неолиберализмом последствия дезинтеграции общества, лишь тогда, когда сможем создать и преумножить очаги сопротивления, формирующиеся в общественном пространстве.

С чего мы начали

Мы не ищем себе новую «крышу» — мы ищем общую площадку. Мы не стремимся к формальному единству и не желаем, следовательно, ограничивать свои требования рамками определенного дискурса, чтобы сохранить в целости сеть формирующих движение групп. Мы также не пытаемся в очередной раз заявлять об «обновлении, тотальном обновлении». Всё, что нам необходимо сейчас – это подхватить и выразить народные требования, взять на вооружение методы длительной низовой борьбы. Мы должны сформировать общую площадку, на основе которой мы сможем построить само здание солидарности – той солидарности, которая понадобится нам не только сегодня, но и завтра.

Мы начали собираться еще в феврале 2013-го года: жильцы кварталов, подлежащих выселению, городские социальные движения, экологи, феминистки, трансгендерные группы, антикапиталисты, члены групп солидарности с иммигрантами. Все вместе мы и попытались создать общую для всех площадку, с которой мы и начали действовать. Поскольку все мы подвержены давлению одних и тех же механизмов власти, то, стало быть, бороться против них нужно сообща. Наш путь начался в парке Гези. Самоотверженность и стойкость борьбы, вспыхнувшей вокруг этого парка, придала нам сил и смелости. Движение сопротивление, которое расцвело в парке Гези, перебросилось на соседнюю площадь Таксим, а оттуда на весь Стамбул и всю страну.

Борьба за парк Гези стала для нас возможностью выразить весь наш гнев и недовольство системой, которая не позволяет нам по-своему решать и определять жизнь города. Отныне уже никогда не будет, как прежде. После этого выплеска гнева и проявлений солидарности никто из нас не станет таким, каким был. Мы увидели и почувствовали в самих себе то, чего не видели раньше. И мы не только увидели это – мы всё это вместе и создали. В разных городах страны и в сельской местности, в наших кварталах и в студенческих кампусах, граждане и не-граждане Турции – мы совместно пытаемся объединить борьбу всех мужчин и женщин, противостоящих капитализму, экологической катастрофе, патриархату и сексизму. С этого мы начали, однако на этом мы остановимся. Мы упорно продвигаемся вперед. Это только начало, борьба продолжается!

Мы начали с концепции общего (commons) и возвращаем себе то, что принадлежит!

Самый долгий день

Дорогие друзья,

Незадолго до начала атаки полиции я сидел в парке Гези в «Интернациональном уголке» и общался с турецкими товарищами на тему следующей фазы эскалации демократии. В девять часов утра все группы, оккупирующие парк Гези, должны были собраться на всеобщую ассамблею. До сих пор весь протест четко координировался людьми, изначально его организовавшими. Именно они выдвинули список из пяти требований, хотя они никого пока и не представляли. Поэтому и сбор ассамблеи всех групп, оккупирующих парк Гези, должен был по идее привлечь внимание всех участников к политическим вопросам.

Около четырех часов утра я прогуливался, наблюдая за восходом солнца над баррикадами. Вниз от площади Таксим идут две основных дороги. На одной сооружено 14 баррикадных линий обороны, на другой – восемь. Каждую из баррикад защищает отдельная группа. Здесь есть дорога «политических баррикад» — самая крупная. Первая линия ее обороны – коммунисты. За ними – кемалисты. Другую дорогу защищают футбольные фаны: первая линия – фаны Бешикташа, за ними – фаны Фенербахче.

Мне удалось пообщаться с защитниками разных баррикад – все они самые приветливые и щедрые люди из тех, кого мне доводилось когда-либо встречать. Они сразу же предлагают тебе еду, воду, шоколад и вообще всё, что у них есть. Ведут они себя крайне непринужденно. Никто до четверга всерьез не ожидает атаки полиции, потому что на среду назначена встреча с представителями правительства. Где-то около шести часов утра весь лагерь подняли по тревоге. Люди ринулись к палаткам медиков за масками и очками от слезоточивого газа. Защитники баррикад бросились на свои места. Однако всё тихо. Ложная тревога.

Однако в 7:30 началась настоящая атака полиции. Все линии баррикад оказались бесполезными. Полиция просто прошла через задние входы окружающих зданий. Полицейские появились одновременно на западной и восточной части площади Таксим. Нужно понимать еще и тот факт, что парк Гези фактически представляет собой крепость – акрополь, к которому необходимо подниматься по ступенькам. Его сложно атаковать, если защитники намерены сражаться. И действительно, не похоже, что полиция решиться с площади идти в лобовую атаку на парк. Их основная цель – культурный центр имени Ататюрка на площади Таксим. Они хотят сорвать баннеры с революционными лозунгами. Наши «элитные войска» – футбольные фаны, анархисты и курды идут в атаку на площадь и заполоняют ее.

Однако оказывается, что многие из протестующих выступают против насилия. Они садятся, сцепив руки, возле закованных в броню полицейских, и не дают другим демонстрантам атаковать полицейских камнями. Им это удается. Стычки с полицией не происходит, а сами полицейские тем временем берут под контроль здание центра. Они срывают и бросают вниз все баннеры, за исключением лишь двух – турецкого национального флага и портрета Кемаля Ататюрка. Однако на западной стороне площади стычка с полицией, все-таки, происходит.

Мы с Джеком ведем репортаж с передовой. Полицейские атакуют, используя водометы, слезоточивый газ и шумовые гранаты. Наши ребята отвечают им при помощи камней, рогаток и фейерверков, вынуждая полицию занять оборонительную позицию и сгруппироваться в греческую фалангу. Слезоточивый газ сначала вынуждает наших рассыпаться, однако как только облако газа поднимается вверх, они вновь группируются в отряды. Баррикады перед полицейскими выстраивают просто с неимоверной скоростью.

Наши силы группируются за стеной баррикад, стуча палками по металлу, чтобы напугать врага. Полиция снова идет в атаку. Мы держим оборону, используя против полиции коктейли Молотова. Люди рвут на себе одежду на полоски, чтобы сделать из них пращи и закидывать полицейских камнями. Новая атака со слезоточивым газом. Похоже, что полиция использует против нас два разных вида газа. Газ типа «сирень» клубится плотными облаками – он похож на дым от фейерверков, запускаемых на Новый год, только облака гораздо больше. Газ «оранж» гораздо хуже – он как бы прилипает к коже и начинает раздражать ее при контакте с водой или потом. Очки и маски, конечно, в какой-то степени помогают, позволяя, по крайней мере, организованно отступить. Единственная проблема – сквозь очки очень плохо видно.

Битва за парк будет идти полным ходом весь день и всю ночь – с краткими перерывами на ланч и чай. Мы, команда репортеров, будем бегать между первой и второй линией обороны вести оттуда «живой репортаж», периодически возвращаясь в палатку, чтобы подзарядить аккумуляторы, а вместо нас в это время будет работать другая команда. Монтаж будет происходить в Измире – для турецких каналов, и в Портленде – для международных телеканалов.

В ходе второй атаки полиции (около 9.30 утра) загорелся один из водометов – полиция тушит его при помощи другого водомета. Со стен нашей «крепости» мы видим, в какой восторг приходит толпа при виде горящей машины – люди аплодируют и кричат от радости. На западной стороне площади полиции так и не удалось пока существенно продвинуться. Во время их третьей атаки (около 11 часов утра) народ вынудил полицейских отступить, начиная окружать и брать полицейских в «кольцо». Полиция пошла в атаку еще раз – люди разбежались, однако вскоре перегруппировались для отражения атаки. В лагере протестующих постоянно снуют люди с носилками, на которых выносят раненых. Чтобы облегчить передвижение санитаров защитники баррикад создали коридор от передовой до лазарета. И целый день подъезжают и отъезжают скорой помощи, эвакуируя раненых.

К полудню нам удалось полностью отбить атаки на западном фронте и практически полностью вернуть себе площадь. На восточном фронте группы протестующих сцепили руки, когда группа полицейских пыталась пробиться и отступить на восток. Это было просто восхитительно: группа полицейских вынуждена была идти по узкому коридору, в то время как со всех сторон им кричали о том, как мы все плечом к плечу будем стоять здесь против фашизма. Им кричали: «Стамбул – наш!», «Площадь Таксим – наша»!

Это было чем-то похоже на «парад позора», когда пленных солдат-варваров, чтобы унизить их, заставляли шагать по улицам Рима. В какой-то момент нам показалось, что на этом всё пока закончилось – полицейские, удержавшие один угол площади, разбирали баррикады, и мы ждали, что они вот-вот окончательно отступят. Было как раз время ланча и казалось, что настало затишье. Люди в лагере продолжали заниматься своими делами, а полицейские, сняв шлемы, устроились в тени, и курили. Некоторые из полицейских уснули прямо на своих щитах, некоторые из них играли в карты. Странно было видеть их в таком вот виде. Да, действительно, ублюдки выглядят внешне, как самые настоящие человеческие существа.

Около двух часов дня, когда с мечети раздался заунывный голос, призывающий на молитву, полиция снова пошла в атаку. Они стреляли баллонами со слезоточивым газом прямо по лагерю. Наши защитники надели свои шлемы и бросились на штурм площади, чтобы встретиться лицом к лицу с полицией. На площадь въехали водометы. Битва на западном фронте снова разгорелась. Гильза от снаряда со слезоточивым газом отскочила от мостовой у меня прямо у ног. Мы временно отступили с площади Таксим, чтобы вновь зайти с другой улицы. Когда я вернулся в парк Гези, то увидел, что там царит гнетущая атмосфера – многие сомневались в том, что нам удастся удержать парк. Один из моих турецких товарищей обратился ко мне со словами: «Уходи из парка. Хочу, чтобы с тобой ничего не случилось. Это не твоя революция». Меня его слова просто взбесили. «Конечно же, моя. Ведь мы все – одно человечество. Каждая революция – это и моя революция».

Товарищ, вероятно, не понимал, что сопротивление турецких граждан застройке парка Гези вдохновило людей по всему миру. И быть здесь – это уже не просто удовольствие – это действительно честь для меня.

Около четырех часов дня я решил немного отдохнуть. Однако поспать удалось лишь несколько минут, так как полиция снова начала бомбардировать парк снарядами со слезоточивым газом. Облако газа разбудило меня. Я тут же схватил маску, очки и камеру и ринулся на западный фронт, где наши войска продолжали вести бой с полицией. Нашим удалось оттеснить полицию. Баррикада горит. Горит микроавтобус. И, что очень даже здорово, ветер теперь за нас – он несет газ в сторону полицейских. Битва с полицией длится около часа, и нам удается силой загнать группу полицейских на одну из боковых улиц. Быстро выстраиваем перед ними баррикаду и поджигаем ее – чтобы они не смогли оттуда выйти. Я пролезаю на другую сторону, чтобы посмотреть, что там делает полиция – они там, успокоившись, отдыхают, а некоторые даже заходят в бар и пьют там кофе.

Близится вечер. Многие люди, возвращаясь с работы, идут на площадь Таксим, чтобы поддержать протестующих. Около семи вечера площадь заполнена людьми до отказа. Здесь около 50 тысяч человек – они поют, танцуют и празднуют. Полицейские жмутся в углу. У них наготове шесть водометов. В этот момент наступает кульминация битвы. Ощущается небывалое единство – всех объединяет то, что они против премьер-министра Эрдогана. Около восьми вечера власти блокируют Интернет-сигнал, а буквально через тридцать секунд полиция начинает снова стрелять по плотной толпе снарядами со слезоточивым газом.

Это, в сущности, было неспровоцированное преступление со стороны полиции, поскольку действия полицейских вызвали давку, которая могла закончиться гибелью людей. В этот момент я впервые за весь день испугался за свою жизнь – толпа опрометью бросилась к прилегающим лестницам и в направлении парка. Внезапная атака полиции вызвала настоящий хаос в толпе – люди были не готовы и не успели надеть маски. Толпа задыхающихся, кашляющих, ослепленных и блюющих людей бросилась под защиту парка. К счастью, здесь уже все было готово и люди в парке сразу же стали промывать пострадавшим глаза специальной смесью, по виду напоминающей молоко. Газовая атака против пятидесятитысячной толпы только еще больше разозлила протестующих.

Как только стемнело, народ стал жечь всё, что горит. Уличное освещение выключили и потому обстановка напоминала сценки апокалипсиса – кругом костры, между которыми без устали танцуют силуэты демонов. Воздух наполнен дымом. Стучат барабаны, чтобы поднять дух демонстрантов. И вновь выключают Интернет, а полиция в очередной раз атакует площадь при помощи слезоточивого газа. Уходим с площади, чтобы поискать, где есть Интернет-связь. По дороге встречаем многотысячную толпу, движущуюся на подмогу защитникам парка – они все уже «во всеоружии» – в масках и шлемах. Ночью сражение продолжается на западном фронте площади.

Около полуночи некоторые начали эвакуацию из парка, опасаясь того, что парк, возможно, этой ночью падет. Скорые отъезжают почти сплошным потоком – одна за другой, вывозя раненых из походного лазарета в больницы города. Рядом с лазаретом, группа «Общее» (Commons) раздает чай. Мы тоже решили эвакуировать палатку со своей аппаратурой и около полуночи произвели стратегическое отступление в район Политехнического университета, решив разбить там новый лагерь нашего медиа-центра. И как раз вовремя. Около часа ночи полицейские снова пошли в атаку, пытаясь прорваться на восточном фронте при помощи водометов.

Защитники парка, молниеносно ринувшиеся отбивать новую атаку, фактически раскурочили весь ближайший квартал – разобрав всё, что можно было разобрать на строительство баррикад. Полиция намеренно трижды атаковала газом лазарет, пытаясь прорваться с востока. Где-то в это же время власти произвели массовый арест адвокатов и правозащитников. Мы ушли из парка после часа ночи. Нам едва удалось избежать ареста – мы притворились простыми туристами. В ходе вчерашних столкновений ранения получили около тысячи человек. По крайней мере, у 16 человек разбиты головы. Утром мы снова вернулись в парк – битва утихла, прошедший дождь смыл следы сражений. Баррикады на площади полицейские разобрали.

Мы потеряли площадь Таксим, однако нам удалось удержать парк.

Источник.