Предлагаем вашему вниманию размышения Николая Дедка об определении термина “политзаключенный”, принятого на 3-м Белорусском правозащитном форуме.
Прочитал в “Белгазете” интервью с Олегом Гулаком по поводу разделения политзаключенных на две категории: “узников совести” и “нарушавших закон”. Гулак ясно дал понять, как они расставили приоритеты. По отношению к “нужным” политзаключенным будут требовать немедленного освобождения, а по отношению к другим – пересмотра дела. Учитывая то, что в истории последних 20 лет еще не было случая, чтобы под давлением правозащитников кто-то пересматривал дело политзаключенного, считай, в отношении “второй категории” они вообще ничего не будут требовать. Противоречий и цинизма в этом решении столько, что поражаешься, как его могли принять люди, называющие себя правозащитниками. Во-первых, согласно нашему законодательству, “нарушили закон” абсолютно все политические заключенные, ведь “политических” статей у нас формально нет. А “использовали насилие” почти все политические: кто на Плошчы стекла бил, кто милицию, а кто-то к этому призывал – если верить приговору. Куда они отнесут Статкевича?
Как вообще правозащитники могут опираться в своих суждениях на приговоры суда, когда сами же с утра до ночи критикуют нашу судебную систему, называя ее “зависимой, необъективной, политически ангажированной” и т.п.? Перейдя к конкретике: именно нас и бобруйчан Гулак называет “применившими насилие”, т.е. верит суду и следствию, у которых из доказательств нашей вины, считай, только показания “свидетелей”, до полусмерти запуганных, ставших “свидетелями” ради того, чтобы самим не сесть. Ну, в случае с бобруйчанами есть еще и признания, неизвестно как полученные. У нас-то вину никто не признавал. Вот и все, что было у суда на нас. И на основании этого нас Гулак зачислил в “неправильные” политзаключенные, хотя когда шли суды по Плошчы, их сплошь признавали “политически мотивированными”. Странная избирательность: тут верю, тут не верю…
Особое внимание у меня привлекла его фраза о “террористических методах”, когда он говорил о наших делах. Терминология явно взята из репортажей СБ и БТ, так что становится ясно, на чью мельницу льют воду его высказывания. Не буду выносить резких и категоричных суждений, но любому здравомыслящему человеку очевидно, кому такие решения нужны и выгодны. А вообще, со стороны такие действия выглядят как предательство. Сначала признали, поддержали, а потом откуда-то пришло указание и они резко передумали: “выгребайте, ребята, теперь как-нибудь сами”. Некрасиво, грязно, отдает лицемерием.
21 ноября 2013 г.
Напомним, в октябре 2011 года анархисты Николай Дедок, Игорь Олиневич и Александр Францкевич были признаны политическими заключенными, приговор в отношении Евгения Васьковича, Артема Прокопенко, Павла Сыромолотова был назван “несправедливо квалифицированным”, а наказание – “чрезмерно суровым”. В конце октября 2013 года участники III Белорусского Правозащитного форума в Вильнюсе приняли руководство по определению понятия “политический заключенный”, согласно которому политические заключенные делятся на две категории.
Еще в 2012 году анархист Игорь Олиневич размышлял о проблеме получения статуса политического заключенного в своей статье “Политические”.