Накануне первой годовщины восстания в парке Гези, небольшая группа рабочих текстильной фабрики пытается найти радикальную альтернативу под лозунгом «Оккупируй, сопротивляйся, производи!»
«Diren! Kazova» — гласит надпись над маленьким магазинчиком и культурным центром в шумном стамбульском квартале Шишли. Пол внутри вымощен брусчаткой, отчего у посетителя складывается впечатление, что он попал на своеобразный уличный базар, хотя и в помещении. На стенах повсюду лозунги: «1 Мая», «Казова, сопротивляйся» и «Да здравствует революция». Со стен свисают стеллажи со свитерами — сотнями свитеров. На первый взгляд вроде бы обычные. Но это пока не узнаешь историю, которая с ними связана. И тогда они превращаются в символ сопротивления, признак неповиновения — материализованную надежду на общество большего равенства и более справедливой экономики или даже в символ лучшего мира.
Эта история началась чуть более года назад — в конце января 2013-го. Тогда рабочих фабрики Казова их боссы (братья Умит и Умут Сомунку) отправили в недельный отпуск, не выплатив зарплату (не говоря уже о сверхурочных) за несколько месяцев. Тогда они сказали, что те получат свои деньги, когда вернутся через неделю. Спустя семь дней рабочих встретил юрист компании, который и сообщил им, что все 95 человек уволены по причине «безосновательного отсутствия на рабочем месте в течение трех дней подряд». Владельцы фабрики за одну ночь бесследно испарились, прихватив с собой 100 000 свитеров, 40 тонн пряжи и всё, что было ценного. Они сломали станки, которые не смогли увезти и, таким образом, оставили рабочих с пустыми руками — без зарплаты и средств производства.
Некоторые из рабочих проработали здесь много лет (или даже десятилетий), а теперь внезапно оказались без работы, дохода, права или возможности привлечь боссов-преступников к суду. «В Турции законы составлены не в пользу рабочих, — говорит Нихат Озбей, один из рабочих фабрики, с которым мы пообщались в этом магазинчике. —Так что если бы мы не прибегли к силовому воздействию, то никогда бы не получили, чего хотели». Сопротивление сначала имело форму еженедельных протестов на площади района, где расположена фабрика, однако как только рабочие поняли, что в их отсутствие бывшие управляющие продолжают разворовывать предприятие, вынося оттуда все, что еще имело ценность, они решили оккупировать бывшее место работы. «28 апреля мы разбили палатку перед входом на фабрику, — вспоминает рабочий Бюлент Уналь. — С тех самых пор наше сопротивление приобрело форму палаточного лагеря протеста».
Сопротивление и солидарность
На протяжении последующих недель на рабочих (которых бывшие работодатели обвинили в краже собственности) нападали наемные бандиты, их травила слезоточивым газом и избивала полиция на первомайской акции протеста, однако ничто не смогло сломить их решимость бороться за то, что по праву им принадлежит. И 30 июня рабочие, воодушевленные восстанием в парке Гези, решили идти дальше и осуществить свои планы по оккупации фабрики.
Сначала они попытались распродать оставшиеся станки, но вскоре их вновь атаковала полиция. Когда четверых их товарищей бросили за решетку, остальные восемь участвовавших в акции протеста рабочих объявили голодовку в знак протеста против жестокого обращения, поскольку власти относились к ним как к преступникам, а бывших боссов считали невинными жертвами. «Если босс крадет наш труд, забирает станки, это, значит, не преступление, а если мы берем часть того, что нам причитается, это преступление, — говорит Уналь. — После заявления владельцев полиция пришла на фабрику… и снова началось расследование, и снова нас обвиняли, а боссам же никто и слова не сказал».
Рабочие поняли, что обстоятельства против них: на сопротивление полиция ответит насилием, а власти будут саботировать любые их попытки взять на себя управление предприятием. Тем не менее, вдохновленные поддержкой и солидарностью жителей района, рабочие и их товарищи со всей страны решили вновь открыть фабрику. Они возобновили производство на оставшихся станках, используя остатки сырья — того, что хозяева еще не успели растащить.
Первую партию свитеров, выпущенных фабрикой под рабочим контролем, отправили женщинам и детям заключенных, которые прежде написали рабочим письмо поддержки. Оставшиеся свитеры распродали в кафе группы Kolektif 26A на площади Таксим и в ходе многочисленных форумов Гези, которые стали стихийно собираться по всему городу после того как в середине июня власти разогнали защитников парка Гези. Вырученные деньги потратили на починку станков.
Чтобы общественность обратила внимание на их борьбу, рабочие также организовали несколько публичных форумов, а в сентябре устроили показ мод, в котором участвовали многие общественные деятели, в том числе влиятельные интеллектуалы, журналисты, актеры, ученые и музыканты. Турецкий писатель, юрист и активист Метин Йегин назвал это «модой сопротивления», отметив при этом, что ирония заключается еще и в том, что продукт капитализма в данном случае является актом сопротивления.
«Доступные свитеры для всех»
Согласно недавнему решению суда станки фабрики должны перейти рабочим в качестве компенсации за невыплаченную зарплату. Оборудование перенесли на другое место, где уже почти всё готово для возобновления производства, которое запустят через два месяца. Лозунг рабочих фабрики Казова «Доступные свитеры для всех» говорит об их вере в то, что их сопротивление касается не только рабочих мест и средств к существованию для десятка человек. Они прекрасно сознают, в какое значимое время и в насколько важном месте идет их борьба, как и то, что она окажет влияние на тысячи людей, которые их поддерживают или просто наблюдают.
Кроме того, эта борьба не ограничивается только фабрикой Казова — в географическом плане она распространяется даже за пределы Турции. Рабочие уже связались и установили контакты с фабриками под аналогичным самоуправлением и кооперативами по всему миру (в том числе с греческой фабрикой Vio.Me и кооперативами Мондрагон в Стране Басков). Это необходимо для организации акций солидарности, обмена опытом и результатами труда. Рабочие Казова утверждают, что их вдохновила волна протестов вокруг парка Гези, и сейчас они твердо намерены самостоятельно управлять фабрикой в качестве автономного коллектива. Их борьба стала лучом надежды для всех сотен тысяч человек, выходящих на улицы, чтобы оказывать сопротивление политике правительства, которое все больше становится авторитарным.
Ограниченные права рабочих Турции
Угнетение и ограничение прав рабочих в Турции имеет давнюю традицию, и особо распространились эти тенденции при военной диктатуре в 1980-х, а затем при правительстве Партии справедливости и развития (AKP). Права на организацию забастовок и на сами забастовки были сокращены, а права рабочих при этом массово нарушались. Условия труда становились все в большей степени небезопасными, а владельцы компаний фактически пользовались полной безнаказанностью — они просто набивали себе карманы, пока рабочие умирали.
За один лишь только январь 82 человека погибли, получив травмы во время работы, причем двое из них дети 6 и 13 лет, погибшие на улице, когда собирали мусор, чтобы как-то помочь своим семьям. И совсем недавно, словно очередное подтверждение ужасного состояния техники безопасности для рабочих в Турции, пришло сообщение о том, что более 300 шахтеров погибли при взрыве в шахте в Соме. В марте государственный инспектор по технике безопасности после инспекции оценил ее состояние как «отличное» — он оказался шурином директора компании, что доказывает существование тесных связей между правительственными чиновниками и крупными бизнесменами.
По конституции Турции профсоюзы, чтобы иметь возможность заключать договоры и вести переговоры, должны представлять большинство сотрудников предприятия и минимум 3 % всех рабочих данного сектора. До 2012-го это было 10 %, но планку снизили, поскольку формально сократилось само количество секторов и теперь в действительности набрать три процента даже сложнее, чем раньше десять.
Как и при всех правительствах, руководствующихся неолиберальными принципами, общее членство в профсоюзах упало до рекордно низкого уровня — менее 6 % всех рабочих организованы в профсоюзы. Власть активно продвигала неолиберальную политику в сфере занятости, сокращая пособия и затраты на здравоохранение, в результате чего миллионы человек оказались заложниками прекарного труда и договоров, не гарантирующих им сохранность рабочего места.
Практика субподрядов стала одной из основных причин вспыхнувшей в начале 2014-го забастовки рабочих компании Greif, изготовлявшей брезентовые мешки. Бастующие требовали прекращения практики субподрядов и включения субподрядчиков в штат, увеличения зарплаты до уровня, превышающего минимальную зарплату в 978 турецких лир (около 330 долларов) и соблюдения социальных прав. Рабочие бастовали 90 дней, оккупировали фабрику, пока 10 апреля полиция не ворвалась, арестовав как минимум 91 рабочего из принимавших участие в оккупации, а также двух репортеров, освещавших полицейский рейд.
Радикально-демократическая альтернатива
За последние годы такие факты, как победа AKP на недавних муниципальных выборах, замедление темпов роста турецкой экономики, прокатившаяся прошлым летом волна протестов вокруг парка Гези, способствовали лишь усилению борьбы правительства Эрдогана против рабочих в целом, и против профсоюзных активистов в частности. Правительство недавно пыталось преследовать лидеров профсоюза работников госсектора KESK, обвинив их в терроризме. 23 февраля их освободили после года тюрьмы, однако еще шесть их товарищей до сих пор за решеткой.
Первого мая центр Стамбула был опять окутан облаками слезоточивого газа — тысячи рабочих, радикальных левых и их сторонников попытались пройти к ставшей символом протеста, а теперь полностью перекрытой площади Таксим. И поскольку вскоре будет отмечаться годовщина начала восстания Гези, улицы Стамбула и других крупных городов Турции, несомненно, вновь станут ареной ожесточенного противостояния между «частными охранными структурами» партии AKP (то бишь полицией) и протестующими — представителями всех слоев общества, требующими справедливости, равенства и свержения правительства партии АКР.
И вот посреди продолжающейся борьбы между пролетариями (которые борются за свои права) и правительством (активно подавляющим всех несогласных) на сцену выходят рабочие фабрики Казова со своей радикальной альтернативой: «Оккупируй, сопротивляйся, производи»! — этот воинственный клич они заимствовали у движения фабричных рабочих Аргентины.
Вместо того чтобы требовать реформ законодательства (на что правительство, скорее всего, ни за что не пойдет) или повышения зарплаты у босса (который, скорее всего, просто натравит полицию), рабочие фабрики Казова взяли всё в свои руки. Не требовать увеличения оплаты труда и улучшения условий работы, а взять самим. Не просить об альтернативе, а самим ее создавать. Бороться не просто за свой заработок, а за контроль над средствами производства.
«Наша цель — не прибыль, — объясняет Нихат Озбей, — а скорее обмен идеями, налаживание контактов революционной солидарности. Если мы преуспеем, то это будет в Турции первым примером того, как рабочие оккупировали свою фабрику и успешно возобновили производство под своим контролем». Когда они откроют фабрику на новом месте, как говорит Озбей, их старых коллег (даже тех, кто не участвовал в сопротивлении) пригласят в кооператив, где все будут получать равную оплату труда и пользоваться равными правами.
«Мы не делаем акцента на прошлом», — говорит он. И в этом-то и заключается сама сила и красота примера, который подает фабрика Казова. Это небольшая группа из 11 рабочих, которых когда-то лишили средств к существованию, которым лгали, которых дурачили, надували, избивали, арестовывали, оскорбляли и травили газом. Однако они не оглядываются назад, а концентрируют внимание на том, что ждет впереди. Благодаря тому, что они не сдались и были преисполнены решимости, их пример может вдохновить кого угодно. Победа может знаменовать начало новой главы в истории турецкого сопротивления.
Йорис Леверинк