Это — небольшой текст об Иде Лазаревич — уроженке Сморгони, соратнице Нестора Махно, известной участнице анархистского движения Западной Европы и автора обширных мемуаров о «Батьке Махно».
Каждое поколение в небольшом городке на Гродненщине — Сморгони — рождается человек, имя которого входило или еще войдет в историю.
Одно из таких имен — Ида Мэтт. Она была деятелем Либертарного движения, личным секретарём Нестора Махно в Париже.
Для маленькой еврейской девочки Иды, которая родилась в первом году ХХ в. в городе на окраине Российской империи, было несколько путей, которые ей предлагал отец: помогать ему всю жизнь в торговле или стать женой такого же лавочника. Однако на судьбу девушки повлияла Первая мировая война, которая пришла в Сморгонь в 1915 г.
В Первую Мировую линия фронта проходила буквально через Сморгонь. Местный летописец истории для большинства давно забытой войны В. Лигута рассказывает: «Сморгонь была единственным городом на фронте от Балтийского до Черного морей, который так долго и упорно — 810 дней — защищала российская армия в Первую Мировую войну …»
С сентября 1915 года по февраль 1918 г. Сморгонь не пускала немецкие войска на Петербург и Москву. Замерзающие и раненые солдаты, сотни и тысячи раненых и убитых — вот что повлияло на дальнейшую судьбу Иды Гильман. Уехав в 1916 году из родного города, Ида направляется в Харьков, а оттуда в Москву, чтобы получить медицинское образование.
Не скрывая своих взглядов, которые сформировались во время учебы, она сначала поддерживает большевиков и, как говорят, обеими руками за Октябрьскую революцию. Ида ходит на встречи с большевиками и помогает в московских кружках.
Однако уже в начале 20-х ее взгляды радикально меняются — она становится анархо-коммунисткой и выступает против большевиков. Несколько арестов ОГПУ — и девушка решила уехать из Советской России.
Будучи взятой под стражу, из России Ида бежала в Польшу, а затем Германию и только после этого осела в Париже. Во Франции она продолжала принимать активное участие в группе «Дело Труда». Вместе с Аршиновым и Махно она являлась редактором одноименного журнала, а в 30-е была секретарем Махно.
В конце 20-х годов Ида Гильман вышла замуж за представителя анархических кругов Парижа, тоже еврея и выходца из Российской империи, Николая Лазаревича.
Там же, в эмиграции, Ида берет себе новый псевдоним — Мэтт.
Именно под этим псевдонимом выходят книги воспоминаний о Несторе Махно, в которых Ида упоминает взгляды Махно и его личные качества, а также другие книги, как, например, «Кронштадтская коммуна».
Так, ее книга «Воспоминания о Нестора Махно», является реакцией на книгу В.Н. Волина «Неизвестная революция», где Волин «разоблачает» своего товарища в пьянстве и разврате. Ида же описывает обратное и, в свою очередь, пишет: «Был ли Махно пьяницей, таким, каким его описал Волин? Я не верю. В течение трех лет пребывания в Париже я никогда не видела его пьяным, а виделась я с ним в то время часто. Мне приходилось сопровождать его в качестве переводчика на различных приемах, организованных в его честь иностранными анархистами. Он пьянел от первой же рюмки, глаза загорались, прорезалось красноречие, но по-настоящему пьяным я его не видела никогда «.
Также Ида упоминает Махно как очень положительного человека: «Я где-то прочитала о том, что Махно стал революционером под влиянием некой учительницы, которая позже стала его женой. Это полная чушь. Его жена, Галина Кузьменко, познакомилась с ним уже после такого, как он стал Батькой Махно. Ее, видимо, привлекла роль жены всемогущего украинского атамана. Она, кстати сказать, была не единственной женщиной, которая имела виды на Батьку. Будучи в Париже, он рассказывал мне, что в этот период жизни люди поклонялись ему и что он мог при желании заполучить любую, настолько была велика его слава, однако в действительности у него не было свободного времени, которое он мог посвятить личной жизни. Он рассказывал мне об этом, стараясь опровергнуть байки про оргии, которые, якобы, организовывались им либо для него. Волин в своей книге также повторяет эти байки. На самом деле, Махно был человеком непорочным, точнее будет сказать — чистой души. Что касается его взаимоотношений с женщинами, я бы сказала, что в нем сочетались такая крестьянская простота и в то же время — уважение к женщине, присущая российским революционным кругам начала века. Часто он с искренним сожалением вспоминал свою первую жену, свою односельчанку, на которой женился сразу после освобождения из тюрьмы в 1917 году. От этого брака и ребенок был, однако во время немецкой оккупации, когда Махно скрывался вдали от дома, кто-то сообщил жене, что его убили, — и она вышла замуж за другого. Дитя умерло, и они больше не увиделись ».
Первые печатные воспоминания о Махно от Иды Мэтт появились в конце 30-х годов ХХ в., Однако большая книга «Воспоминания о Нестора Махно» увидела свет уже после Второй Мировой.
Если говорить об истории жизни девушки, то в 1925-1928 она была членом «Группы русских анархистов за границей», сотрудницей журналов «Дело труда» и «Освобождение профсоюзов». Участвовала в анархо-синдикалистском движении в Бельгии, Франции, Испании, сотрудничала с европейской анархической прессой. Работала в «Анархистской Черном Кресте».
В 1928 г. она была выслана из Франции. Жила в Бельгии и только в 1936 вернулась в Париж. Работала секретарем профсоюзного объединения рабочих газовой промышленности.
Во время Второй Мировой была арестована и находилась под арестом в Ръёкро (департамент Арьеж).
После войны, с 1948 по 1951 годы, работала в профилактории для еврейских детей в Брунуа (под Парижем). В 50-60-е годы сотрудничала с журналом «Est et Ouest», занималась техническими переводами. В периодике печатались статьи о Советском Союзе на исторические и культурологические темы. Также как доктор медицины Ида Мэтт спорила с советскими учеными на темы оказания медицинской помощи.
Умерла Ида Лазаревич в 1973 в Париже. Похоронили ее за деньги анархистов Парижа, которые помнили ее славное имя. На родине Иды, в Сморгони, ее имя забыто, и ни одна улочка или переулок не напоминает о ее существовании.
Журнал «Отражение» (Адлюстраванне) №6
Источник.