Интервью с турецким анархистом-экологом из коллектива «Социальное восстание» (далее — СВ), воюющим в Рожаве в составе Объединенных сил освобождения вместе с YPG/YPJ. Взято в штаб-квартире Объединенных сил освобождения в Кобани.
— Что является целью воюющих здесь анархистов?
— Я один из основателей СВ и его представитель. Когда в Кобани началось наступление ИГИЛ, во имя международной солидарности, недолго думая, мы поднялись на защиту как интербригады в гражданскую войну в Испании.
— Объединенные силы освобождения были сформированы разными социалистическими фракциями Турции. Будучи анархистом, как ты включился в эту структуру?
— Объединенные силы освобождения были основаны когда мы приехали. Мы бросили призыв анархистам и экологам.
— Есть ли другие анархистские бойцы из каких-то стран помимо Турции?
— Товарищи из Италии и Испании. Есть также аргентинский анархист, воюющий не с нами, но в YPG.
— Когда было основано СВ?
— СВ было основано в 2013-ом в палатках сопротивления в Стамбуле.
— Почему вы предпочитаете черный и зеленый флаг?
— В память о крестьянах Махно, а также потому что мы также экологи.
— Какую структуру имеет СВ?
— Мы отстаиваем классовую борьбу и против неолиберального анархизма. В основном мы классические анархисты, махновцы и прудонисты. Вообще, у нас платформистское понимание. СВ можно назвать так: мы не брали Бакунина, Прудона, Луиджи, Галлеани, Малатесту и т.д. как они были. Мы изучили каждого, добавили наши собственные мысли и сказали что мы – СВ.
— Когда вы включились в вооруженную борьбу?
— Мы отстаивали вооруженную борьбу с начала своего основания. В частности, мы были под влиянием повстанческого анархизма Альфредо М. Боннано. Создали свою собственную повстанческую теорию. Мы считаем, что революция начнется с вооруженной борьбы. Во-первых, 3-5 боевых акта в турецких трущобах, это привело нас в Кобани. Но в первую очередь, мы мечтали об этом… Если бы мы не мечтали об этом и не пытались это практиковать, мы бы просто пили пиво в баре. Некоторые наши товарищи остались как были.
— Как к вам подходит курдское движение в Кобани?
— В некотором роде, наше присутствие в Кобани доказывает, что анархистская вооруженная борьба не закончилась на гражданской войне в Испании. Поначалу социалистические и апочистские (сторонники Абдуллы Оджалана) друзья были удивлены, увидев здесь анархистов со стволами. Своего рода идея анархизма создана в умах. На самом деле, люди здесь анархизм не знают. Они знают анархистов как противников всего и всех видов организации. Есть хорошие слова Кропоткина: «Анархия – это порядок». Мы объясняем и берем ответственность за это. Даже если эту ответственность сложно взять, мы стараемся справиться.
— Совпадают ли на данный момент теория экологического анрахизма и практика в Кобани?
— Мы жили здесь так, что не могли понять, согласно какой схеме должны действовать, мы не могли найти ответ в книгах.
— Например?
— Это война. Например, мы отвергаем все формы иерархии, но здесь у вас должен быть командир команды. Здесь вы не можете позволить чтобы каждый был шаляй-валяй, никто не может действовать как ему захочется. Может быть, естественность создает свои приоритеты. Мы поняли что здесь были руководство Малатесты и природное лидерство Бакунина, которые мы не понимали при чтении. Была информация, мы ее практиковали и вновь получали информацию.
— О чем вы мечтали до прихода в Кобани и что нашли?
— Я думал, у меня будут некоторые проблемы с субординацией, но не было. Я не сталкивался с каким-либо давлением и трудностями в YPG или Объединенных силах освобождения. Некоторые наши товарищи могли кричать в то время как пуля проходила возле наших голов, но это нормально.
— Никаких экологических проблем не возникло?
-Была точка зрения, что людям сюда надо прийти чтобы заполнить пробелы сознания. Например, товарищи из Италии хотели привнести сюда органическое земледелие, но есть люди, которые его уже знают и применяют. Они говорят об экологии. Испанский товарищ настаивал не использовать солярку для разведения огня. Вы находитесь в месте, где солярка стоит 7 центов. Древесина более дорогая, и ее найти нелегко, потому что местность, как правило, пустынная. Есть оливковые деревья, но они посажены для сельского хозяйства. Вы не можете их срубить. Таким образом, абсурдно сказать этим людям «не используйте солярку, почему вы ее используете чтобы согреться?»
— Ты ранее говорил, что товарищи их Объединенных сил освобождения просили социалистических друзей не есть мясо и извиниться перед животными за то, что те были убиты, но когда вы были отрезаны от поставок, то ели в основном мясо. Можешь рассказать об этом?
— Так много вещей произошло в горах. Поставок не поступало. Мы были голодны, и не было ничего кроме уток, оставленных жителями деревни. Когда товарищи начали резать уток, я сказал: «Что вы делаете? Это же убийство!», но сказал это оторвано от реальности, рефлексивно. То, что было в теории, потерпело крах.
— Вы сражаетесь в одной группе с социалистами. Были ли между вами какие-то теоретические дискуссии?
— Даже когда они есть, это больше похоже на шутку. У нас никогда не было проблем. И мы, и они осознаем, что пришли сюда для международной солидарности. Мы все действуем соответственно революционной этике. Мы спим бок о бок и едим вместе. Пытаемся понять друг друга. Может быть, нам в 21-ом веке нужна новая революционная теория, в которую эта практика может что-то привнести в плане понимания друг друга.
— Ты, должно быть, несколько раз был за шаг от смерти. Что думаешь в такие моменты?
— Определенно, был – но на поле боя думаешь о своих товарищах. Может, есть некоторые моменты страха или паники, но когда слышишь звуки оружия, все они исчезают. Я имею в виду, что развиваешь рефлекс, чтобы защитить себя и товарищей.
— Зачем эта Кока-кола?
— Не трогай! Это ручная граната.