В Минске анархистские группы действовали с 1905 года, работая не только среди еврейских ремесленников, но и среди солдат дислоцированных в городе и его окрестностях воинских частей. Преимущественно это были сторонники «чернознаменского» направления в анархизме. В 1905-1906 гг. минские анархисты отметились несколькими террористическими акциями, в том числе взрывом 23 февраля 1906 года в столярной мастерской Бернштейна, расположенной на Крещенской улице. В ноябре — декабре 1906 года в типографии «Безвластие» были выпущены несколько листовок, разъяснявших рабочим программные позиции анархистов чернознаменного толка.
Деятельность анархистов активизировалась, когда в Минске появились «слонимские беглецы». Напомним, что слонимским побегом в истории российского анархистского движения называют знаменитое бегство 6 декабря 1906 года нескольких арестованных революционеров из спецвагона поезда, следовавшего по маршруту «Слоним — Гродно». В поезде везли боевиков белостокской группы анархистов-коммунистов Абрама Ривкина (в прошлом — приказчик), Михаила Капланского (в прошлом — пекарь) и Герша Зильбера (портной), пятнадцатилетнего белосточанина Беньямина Фридмана («Немка Маленький»), социалиста-максималиста Яна Жмуйдика (Феликс Бентковский) и социалиста-сиониста Гирша Граевского. Шестерых революционеров судили в Слониме и этапировали в Гродно, где находилась губернская тюрьма.
Внезапно напав на конвой, слонимские беглецы убили семерых солдат, охранявших спецвагон, и скрылись. Впоследствии часть из них осела именно в Минске, где они составили ядро местной Минской группы анархистов-коммунистов «Черное знамя». Примечательно, что помимо Герша Зильбера и Беньямина Фридмана, которые и прежде были анархистами, только в Белостоке, к Минской группе примкнул эсер-максималист Ян Жмуйдик. Поляк по национальности, он происходил из крестьянской семьи и сочувствовал идеям крайнего направления эсеров-максималистов. Перед арестом он вел агитацию в сельских населенных пунктах, за что и был арестован. Наконец, к Минской группе примкнул и перебравшийся из Белостока легендарный Мовша Шпиндлер — в Белостоке он был известен под кличкой «Монька — Золотая ручка» и до прихода в революционное движение пользовался определенным авторитетом в криминальном мире как достаточно удачный вор-карманник.
Однако, в Минске анархистам не удалось развернуть столь активной практической деятельности, чтобы она могла быть сравнима с активностью их белостокских, екатеринославских или одесских единомышленников. Но, тем не менее, минские чернознаменцы произвели несколько террористических актов, среди которых наибольшую известность получили убийство начальника артиллерии Беловенцева, а также многочисленные рейды в соседние города западных губерний, где минские радикалы каждый раз после приезда оставляли за собой кровавый след. Так, в Гродно прибывшие из Минска боевики убили старшего надзирателя местной тюрьмы Коханского. Бывший уголовник Шпиндлер регулярно наведывался в родной Белосток, убивая там то сотрудника полиции, то человека, которого имел основания подозревать в сотрудничестве с правоохранительными органами.
Террористическая деятельность минских боевиков была столь активной, что не оставляла им фактически никакого иного пути, кроме как погибнуть в перестрелках с полицией, покончить с собой или быть казненными по приговору суда. Первым погиб Беньямин Фридман. Он попал в окружение полиции, когда 11 января 1907 года в Гродно совершил, вместе со Шпиндлером и Зильбером, убийство тюремного надзирателя. Преследуемый полицией, Фридман забаррикадировался в доме и открыл огонь. Ему удалось застрелить околоточного надзирателя и двух городовых и ранить еще двоих полицейских, прежде чем патроны подошли к концу. Последней пулей террорист по кличке «Немка Маленький» покончил с собой.
Вторым судьба назначила Герша Зильбера. Он погиб в результате взрыва бомбы, брошенной им в здание банкирской конторы Бройдэ — Рубинштейна. Третий боевик, Мовша Шпиндлер, 16 марта 1907 года попал в полицейское окружение в Белостоке и также был вынужден покончить с собой, прекрасно понимая, что смерть и так его ждет по приговору суда. 30 марта 1907 года полиция накрыла подполье анархистов в Минске. Полицейские ворвались в лабораторию, которую чернознаменцы использовали для изготовления бомб и взрывчатых веществ. Находившийся в лаборатории Ян Жмуйдик сумел застрелить одного городового и ранить другого городового и помощника пристава. Естественно, что он также намеревался застрелиться, но полицейские успели нейтрализовать Жмуйдика и схватить его живьем. Ян Жмуйдик был помещен в Минскую тюрьму, где коротал дни в ожидании суда и неминуемой смертной казни.
Вместе с Яном Жмуйдиком был задержан еще один минский анархист — Михаил Кавецкий (Кукуц-Кавецкий, Гугель Кавецкий). Почему-то при задержании Кавецкий представился Феликсом Бентковским — псевдонимом Жмуйдика. При обыске в квартире Михаила Кавецкого, что находилась на Александровской улице, полицейские обнаружили лабораторию взрывчатых веществ, три готовые бомбы, десять оболочек для бомб, материалы для их изготовления и запас литературы Минских групп анархистов-коммунистов «Безвластие» и «Черное знамя». Как и Жмуйдика, Кавецкого поместили в Минскую тюрьму. Кстати, именно ее начальнику господину Шкляровичу и предназначалась одна из найденных в квартире на Александровской улице бомб.
Поведение Кавецкого с самого начала вызвало большие подозрения у арестованных единомышленников. Они увеличились после восьмичасового допроса Михаила Кавецкого лично начальником Минской тюрьмы. Укрепившись в своих подозрениях, анархисты официально объявили Кавецкого провокатором. Такому решению способствовало и то, что непосредственно после ареста Кавецкого полиции удалось быстро выйти на след анархистских групп в Минске, Варшаве, Риге, Киеве и Москве. Вполне возможно, что Кавецкий не был никаким провокатором, а просто оказался «послабее» подельников и полиции удалось найти к нему подход и разговорить. В эту пользу говорит и то, что далеко не все российские анархисты были убеждены в провокационной деятельности Кавецкого. Так, провокаторство Кавецкого поставил под сомнение видный идеолог русского анархизма Петр Алексеевич Кропоткин. Но в целом анархисты склонялись к тому, что Минскую группу и организации в других городах «сдал» именно Кавецкий. Такая точка зрения стала самой распространенной и в отечественной литературе послереволюционных лет, посвященной истории революционного движения (См., к примеру, Петров-Павлов Н.И. Обреченные (Из воспоминаний политкаторжанина) — Суд идет! Л., 1927, № 16 (30). Стр. 894-898).
Содержавшиеся в Минской тюрьме заключенные решили ликвидировать Михаила Кавецкого как провокатора, а заодно с ним убить и старшего тюремного надзирателя А. Буткевича, ненавистного арестантам за постоянные придирки и рукоприкладство. Исполнить приговор вызвались трое заключенных — представители самых радикальных на тот период революционных движений: большевик Яков Яковлевич Соловьев (1882-1907), эсер-максималист Стас Белоусов (Станислав Викентьевич Зуевский, 1884-1907) и анархист Афанасий Фомин (Александр Иванович Подобец, 1884-1907). Они выработали план убийства надзирателя и предполагаемого провокатора, после чего решили действовать. 25 апреля 1907 года надзиратель Буткевич обманным путем был заманен в камеру Фомина. Там трое заключенных напали на Буткевича, закололи его заточкой и забрали ключи. Этими ключами они открыли одиночную камеру, в которой находился Михаил Кавецкий и убили предполагаемого провокатора.
Все три революционных «киллера» были приговорены военно-окружным судом к смертной казни и 13 июля 1907 года казнены. Спустя месяц, в августе 1907 года, в Вильно по приговору военно-окружного суда был расстрелян и Ян Жмуйдик — человек, вместе с которым задержали Кавецкого и псевдонимом которого последний представился при задержании. Однако и после убийства Кавецкого, а также казни террористов, вопрос о том, был или не был Кавецкий провокатором, еще некоторое время «терзал» российское анархистское движение.