ответ на статью Союза Революционных Социалистов — http://revsoc.org/archives/6946
Критика позиции СРС
Источник: http://wwp666.livejournal.com/45215.html
При всей радости, которую вызывает симпатия СРС к белорусским заключенным анархистам, да и к белорусским анархистам вообще, выводы статьи* заслуживают серьезной критики.
Прежде всего, что значит «Надежда есть – на новые пополнения, но уже не связанные с «засвеченной» структурой»? Если появятся новые, незасвеченные активисты, это будет прекрасно, если они уже появились – еще лучше, однако надеяться только на них, не зная даже, есть ли они и будут ли, это значит надеяться на Аллаха, на которого, как показывает опыт, имеет смысл надеяться лишь тому, кто сам не плошает. Потому ли, что Аллах не любит тех, кто сам ничего не пытается сделать, потому ли, что никакого Аллаха и нет вовсе – это я в данный момент обсуждать не хочу. Я хочу только подчеркнуть, что надежда – надеждой, а рассчитывать надо на собственные силы, не дожидаясь, когда Аллах или кто еще пошлет подарок в виде новых поколений. Точно также наивно, если не сказать глупо, думать, что «эти люди будут просто вынуждены учесть печальный опыт предшественников и действовать с большей дисциплинированностью, культурой безопасности и, наверняка, со скепсисом в отношении инсуррекционистской спонтанности». Хорошо, если опыт будет учтен, однако утверждать заранее, что это произойдет, что новое поколение (если оно еще придет) будет «просто вынуждено» это сделать, это значит предаваться заклинаниям и выдавать желаемое за действительное. По этой, кстати, причине нельзя согласиться с позицией СРС относительно акции у Российского посольства, точнее, нельзя согласиться с тем, что о бессмысленности ее рассуждает СРС. Возможно, в ней действительно было мало смысла, возможно, нет – это вопрос отдельный, однако, безусловно, в ней было больше смысла чем в полном бездействии.
Не выдерживает никакой критики и утверждение М.И., что освободить заключенных раньше срока может только социальная революция, а еще в большей степени аргументация этого утверждения. Прежде всего, напомним, что социальная революция не падает с неба и не совершается мгновенно, часто «цветная революция» или ее аналог становятся прелюдией настоящей революции, как февраль 1917 стал началом Великой Русской революции. Между прочим, именно февраль, а не октябрь освободил из Бутырки такого революционера как Махно. И именно после августа 1991 – этой «цветной революции» в ССССР** стало возможно освобождение двух анархистов, посаженных весной 1991 г. за вооруженное сопротивление властям (ребята подверглись нападению сотрудников органов в штатском и, защищаясь, распороли одному из них куртку и порезали другому щеку).
Разумеется, освободил заключенных не новый режим, для которого они были столь же чужими, сколь и для старого. Их освободила кампания протеста, поднятая анархистами, организовывавшими митинги протеста, приходившими с флагами к зданию суда, перекрывавшими Тверскую и даже бросавшими бутылку в судью, вынесшему несправедливый приговор***. Заключенных освободили не потому, что этого захотели власти, а потому, что этого захотел народ. Если бы украинский народ, точнее та его часть, что проявила активность во время оранжевой революции, захотела освобождения «одесситов», если бы даже этого захотела часть активистов «оранжевой революции», новая власть никуда бы не делась и «одесситы» были бы освобождены. Однако, большинство участников «оранжевой революции» скорей всего даже не знали об «одесском деле», а если бы узнали, то вряд ли прониклись бы симпатиями к его жертвам. Для участников «оранжевой революции» с их вполне обоснованной ненавистью к ленинизму и по меньшей мере несвободе от национализма (а по большей – просто основательной зараженности им), для этих людей проходившие по «одесскому делу» украинские, а тем паче российские сталинисты, к тому же еще призывавшие к созданию Причерноморской советской республики (или чего-то подобного) могли быть только врагами, еще более злейшими нежели Кучма или Ющенко, врагами, коих надлежало не освобождать, а ставить к стенке. Жертвы «одесского дела» при всем уважении к их решительности, должны быть благодарны судьбе за то, что после «оранжевой революции» им не увеличили сроки.
Белорусские анархисты для большинства белорусов могут быть врагами Лукашенко, но никак не врагами белорусского народа. Безусловно, никто из вождей белорусской «цветной революции» (ежели таковая будет) не захочет освобождать анархистов. Однако у простых белорусов, и в том числе у возможных рядовых участников возможной «цветной революции» нет никаких оснований относиться к заключенным анархистам с антипатией, напротив, они должны вызывать у простых людей симпатию. А значит, на волне подъема народной активности вполне возможна успешная кампания по их освобождению. Значит, можно будет потребовать от новой власти освобождения товарищей и добиться, чтобы это требование было выполнено.
Это, разумеется, не значит, что белорусские анархисты должны помогать устраивать «цветную революцию» или даже, если она начнется, помогать оппозиции придти к власти. Чем более независимыми, чем более самостоятельными будут анархисты в народном движении, тем легче им будет требовать от новых властей освобождения своих товарищей. И тем больше шансов, что властям придется выполнить это требование, и что сегодняшним арестантам еще доведется принять участие в социальной революции.
Подведем итоги. Статья М.И., при всем уважении к последнему, это статья человека, надеющегося на помощь провидения (или исторической необходимости) и ждущего, когда это провидение (или необходимость) поднесет ему на блюдечке социальную революцию. Или на худой конец готовность народа к социальной революции. Тогда он выйдет к народу и расскажет, что нужно делать.
Позиция генерала, который ждет армию.
Социальной революции нужны не генералы, а бойцы. Такие, как Микола и его товарищи.
___________________________________________________________________________
* Имеется в виду статья «Товарищу», опубликованная на сайте СРС (http://revsoc.org/archives/6946#more-6946)
** Малая буржуазно-демократическая революция 1991-1993, закончившаяся переходом от государственного капитализма к частному в экономике и от партократии к авторитаризму в политике – явление более глубокое и более длительное, чем «цветная революция, однако три августовских дня с девятнадцатого по двадцать первое являются типичной «цветной революцией», когда народ довольно легко скидывает надоевшую ему власть (в данном случае пресекает последнюю ее попытку вернуться) и столь же легко вручает власть другим мерзавцам (причем часто, как в случае с Ельциным, мерзавцем из той же компании (Ельцин при «советском» режиме был первым секретарем Свердловского обкома, а затем – горкома Москвы)).
*** Бутылка, по рассказам очевидцев, была брошена прямо в зале суда и судью спасло лишь то, что он как раз в этот момент за чем-то нагнулся. Парадоксально, но факт – личность бросившего так и не удалось установить, хотя со многих присутствовавших на суде были сняты отпечатки пальцев. Событие получило довольно большой резонанс.