Вслед за А.Лукашенко «Народная Воля» отправилась на проблемное предприятие ОАО «Комволь», чтобы узнать у его работников, что они думают о настоящем и будущем комбината, снятом с должности генеральном директоре и перспективах выхода из кризисной ситуации.
Во время посещения ОАО «Камволь» Александр Лукашенко уволил руководителя этого предприятия Светлану Стрижак, генерального директора концерна «Беллегпром» Геннадия Вырко и его заместителя Андрея Мытника. «То, что я здесь увидел, — это преступная безответственность», — сказал президент. Обращаясь к поставленному во главе предприятия Виктору Гавриленко, он заметил, что тот обязан восстановить предприятие: «Не сделаешь — посажу! Извини, что я так говорю, но выбора нет».
«Мы народ подчиненный, наше дело маленькое»
Минский камвольный комбинат в прошлом процветающий гигант легкой
промышленности. В советское время число работников предприятия достигало 7 тысяч. Сейчас камвольный комбинат входит в топы самых убыточных предприятий, в 2010 году здесь трудилось 1500 человек, сегодня работает 949 человек. Объемы производства сократились в 20 раз. Предприятие может «похвастаться» только многомиллиардной кредиторской задолженностью и средней заработной платой в два с небольшим миллиона рублей (или 233 доллара в эквиваленте). За эти деньги люди работают в полупустых, плохо освещенных и грязных цехах при температуре, близкой к нулевой. Работают на станках, которым зачастую по 30—40 лет, а новое оборудование не могут запустить из-за холода.
Хотя на сайте ОАО «Камволь» форма собственности предприятия указана как «частная», по словам заместителя генерального директора по коммерческим вопросам Виктора Васильевича Галича, государство владеет 99,9% акций.
Получается, что вину за медленное, но верное угасание комбината сваливать не на кого. А ведь нас долго уверяли и продолжают уверять, что действующая власть является единственным надежным гарантом сохранения производств и рабочих мест. Все, что происходит с Минским камвольным комбинатом, по идее, должно было происходить с ним только при апокалиптическом сценарии прихода к власти оппозиции. Да вот поди ж ты…
…Дальше проходной журналиста «Народной Воли» не пустили. Но и постояв у ворот предприятия пару часов, можно узнать многое. Приятно, например, удивили немногие работающие здесь мужчины: отсутствием признаков затяжной алкогольной усталости на лицах и пресловутой психологии «а можа, так і трэба». У них был критический и осмысленный взгляд на происходящее. Возможно, где-то в глубине души под куртками на рыбьем меху у женщин он тоже был, но они предпочитали держать его при себе.
Чаще всего они отвечали: «Вы что, кино не смотрели?», имея в виду
телесюжеты о посещении комбината президентом. «Да, говорят, здесь у нас «бардак» и «вообще кошмар», «держат за рабов», платят копейки, а условия труда невыносимые». Спрашиваю: почему не боролись за их улучшение, ведь коллектив — это сила? Отвечают: «А сколько нас здесь осталось? Ты, да я, да мы с тобой. И вообще, мы народ подчиненный, наше дело маленькое».
Даже не верится, что эти же люди в 2001 году, требуя своевременной выплаты зарплаты и ее повышения, перекрывали движение на улице Маяковского. Поставили на уши все милицейское начальство Минска. Работники те события хорошо помнят. Улыбаются, вспоминая свою дерзость. Но сейчас кому-то год до пенсии, кому-то полгода, другие боятся потерять место в общежитии или ЖСПК. Поэтому только и осталось, что слабая «надежда на лучшее».
Рабочие признаются: самые активные за эти годы с предприятия ушли. Почему остальные не разбегаются?
«Я почти с детства тут работаю. Жалко уходить», — отвечает одна
работница. Ее можно понять. Много вы видели предложений для сновальщиц, мотальщиц, чесальщиц, прядильщиц? Переход на другую работу повлечет за собой массу психологических издержек. Да и работодатели у нас предпочитают людей не старше 30 лет, все остальные для них — отработанный материал…
«Ладутько вообще когда-то показывали цеха на проекторе, который за три тысячи долларов купили»
Единственный, кто согласился со мной поговорить не на условиях
анонимности, — Григорий Павлович Шишла, электромонтер 6-го разряда,
отдавший Минскому камвольному комбинату 38 лет жизни. Он рассказывает, что последний генеральный директор предприятия, Светлана Владимировна Стрижак, себе в удовольствиях не отказывала, а в отношении подчиненных проводила главным образом политику кнута. «В загранкомандировки она ездила больше, чем все предыдущие руководители вместе взятые. Франция, Англия, весь мир, наверное, объездила. Приезжает: наорет на всех, накричит, люди взбудоражатся, она снова уедет, — не скрывает эмоций рабочий. — Не выносила, когда кто-нибудь проявлял инициативу, высказывал свое мнение. Любое, пусть оно даже выгодно комбинату. Существует только ее мнение. Даже
если у тебя с ней мнение в принципе будет совпадать, она его не примет, потому что оно твое. И все время в крик… Ей надо, чтобы вокруг сидели такие “кивалы“.
Помню, подчиненная одна из ее кабинета выходит, подбородок трясется,
плачет. Что такое? Она мне в лицо бумаги кидала! Где же твое собственное достоинство, спрашиваю? Ой, да о чем вы говорите… Люди привыкли сносить унижение от начальства. Я этого терпеть не стал, ушел».
По словам Григория Павловича, складывалось впечатление, что директору
поставили задачу уничтожить комбинат, разогнать людей всеми правдами и неправдами. Она регулярно справлялась в отделе кадров, сколько за этот день с предприятия ушло людей. И всегда говорила: «Ой, мало, надо сокращать и сокращать! Ходите и объясняйте людям, что на комбинате тяжелое положение, пусть пишут заявления по собственному желанию». По собственному, объясняет Григорий Павлович, это чтобы компенсацию им не платить.
— Зарплату если и повышали, — продолжает свой монолог Григорий Павлович, — то одновременно снимали разные доплаты. Про бонусы вроде молока, кефира или сока давно все забыли. Официально зарплату вроде как подняли, можно отчет наверх посылать, а работник в итоге всего на каких-нибудь пять рублей больше получает. А чтобы получить серьезную добавку, надо было «отстегнуть» начальникам среднего звена.
По словам Григория Павловича, на предприятии работала целая система таких «откатов» по мелочам.
Плыть в одной лодке с рабочими генеральный директор не желала. Мой
собеседник уверяет, что она положила себе зарплату ого-го-го какую. Когда по комбинату поползли нехорошие слухи и разговоры, ей ее уменьши на два с чем-то миллиона…
Вообще-то Григорий Павлович — не жалобщик. По жизни он человек
жизнерадостный и не желчный, но ситуация на комбинате утомила даже его. «Бардак значительно больший, чем показали по телевизору, ситуация просто аховая, — убежден он. — Лукашенко показали только то, что успели подготовить к его приезду. Самое худшее просто задрапировали… А Ладутько вообще когда-то показывали цеха на экране. На проекторе, который за три тысячи долларов купили. Знаете, я боюсь, как бы здесь все не закончилось, как на Минском радиозаводе в 1972-м, когда взлетел на воздух цех по производству футляров. Под завалами тогда оказались похороненными десятки рабочих. И все потому, что система вентиляции не справлялась с пылью». Григорий Павлович утверждает, что на ОАО «Камволь» дела с пожарной безопасностью тоже обстоят очень плохо.
Заканчивая разговор, Григорий Павлович подводит итог: «Наш комбинат — это маленький островок, микромодель нашего государства. Все, что происходит здесь, и поведение наших начальников, и все эти откаты — только отражение того, что происходит в стране».
Его коллега называет себя «патриотом комбината», однако насчет его
перспектив настроен пессимистично: «Подъема не будет однозначно, его
физически вытянуть невозможно». По его мнению, зря оставили проект
переноса производства на новые площади, который позволил бы сбросить
ставшее непосильным бремя энергозатрат и налогов за аренду земли.
К дискуссии не приглашал
Такой проект существовал. Про него давно и много говорили. Последний раз весной этого года бравурно рапортовали, что некая турецкая компания готова вложить 136 миллионов евро в строительство нового, компактного предприятия. Но 17 декабря президент заявил, что никуда выносить предприятие не нужно, достаточно подлатать крышу…
Ему заочно робко возразил заместитель генерального директора по
коммерческим вопросам Виктор Галич: «Я думаю, что с этим не все согласны. Это все-таки будет дороже, чем построить новое». Но президент, кажется, к дискуссии никого не приглашал. А окружают его сплошные “кивалы“…
Интересуюсь у рабочих, как они расценивают прямое вмешательство президента в судьбу их предприятия, не поздновато ли он за него взялся? В целом они рады, что на них обратили внимание, давно, говорят, пора было.
Один из пенсионеров, готовящий работников для камвольного комбината,
возмущен тем, что предприятие распродало всю социальную инфраструктуру — санаторий, лагерь, спортивный комплекс. «Чтобы отдать внука в спортивную секцию, нужно заплатить 50—70 долларов».
«Тю! Конец света на носу, а президент вспомнил, что надо промышленность поднимать, — смеется работница. — Но хоть так, все равно молодец. Лучше, чем в хоккей играть».
Похоже, поправить свой рейтинг президенту удалось. Удастся ли кнутом
заставить работать промышленные «клячи»? В это верят только самые
отчаянные оптимисты. А их немного.