В ноябре свет увидела заметка одного из участников московского Автономного Действия с длинным заглавием: «Слова «анархисты», «власть», или вновь о вреде анархо-индивидуализма». Текст состоит из нескольких коротких абзацев, в которых автор по отдельности критикует не устраивающие его черты нынешнего анархистского движения в Москве и шире в России. При этом развёрнутого разбора не даётся, и каждая часть словно бы предназначена для того, чтобы снабдить сторонника излагаемых взглядов лаконичными ответами на вопросы, регулярно встающие в дискуссиях. Эта особенность заметки неминуемо обусловит и структуру настоящего текста. Отметим, что «Слова…» нашли положительный отклик и одобрение у ряда товарищей, что и заставило меня вступить в полемику с изложенными в них тезисами.
Автор «Слов…» считает нелегитимной сложившуюся традицию подписывать те или иные публичные заявления или пресс-релизы, исходящие из анархистской среды, словами «анархисты» или «московские анархисты». Здесь будто бы возникает необоснованное обобщение мнения, принадлежащего лишь части анархического сообщества. Но приглядимся внимательнее к нашей ситуации. Устои публикации текстов требуют наличия подписи. В то же время, хотим мы этого или нет, большинство людей, принимающих участие в деятельности анархистского сообщества Москвы — не состоят ни в каких организациях. Таким образом, отпадает возможность подписаться той или иной аббревиатурой. Даже формальные члены тех или иных анархистских организаций зачастую взаимодействуют с окружающими вне их рамок (и это хорошо!). Подпись вовсе не обязательно воспринимать как «все анархисты Москвы» или «все анархисты». Написано только то, что написано. В Америке порой подписывают «some anarchists», но на русском «некоторые анархисты» звучит нелепо, режет слух. Возможно, оптимальным вариантом может быть «группа московских анархистов». Действительно ведь группа, и действительно московских анархистов. Так или иначе, свой оформленный голос должны иметь не только формальные организации.
Далее рассматриваемая заметка касается вопроса о термине власть. Вопреки тому, что греческое слово «анархия» дословно означает именно безвластие, автор провозглашает, что анархисты не против власти, ибо последняя предстаёт «явлением, которое уничтожить нельзя», можно лишь «организовать его в негосударственных формах». Такое утверждение неотвратимо ведёт нас к затяжной дискуссии о значение термина власть. Тем паче, в конечном счёте, любое определение субъективно. Расширительная трактовка понятия власти, понимаемой как любой процесс принятия решений или, в пределе, вообще любой вид человеческой коммуникации и деятельности — явно доводит нас до абсурда. Да пожалуй с нас хватит и того, что сами анархисты традиционно определяли власть как иерархический способ социального взаимодействия, вертикаль, господство и подчинение как в экономике, так и в других сферах общественной жизни. Против власти были и дорогие сердцу автора платформисты. Они писали прямо: «Власть всегда связана с эксплуатацией и порабощением народных масс». Похоже на то, что стремление части сегодняшних либертариев переосмыслить и реабилитировать данное понятие является уступкой авторитарным идейным течениям. В лучшем случае – уступкой лишь понятийной. И вероятно, всё же стоит взять на себя смелость отвергнуть всякую власть.
Следующая часть – краткая ода «Платформе» Аршинова-Махно, любопытному организационному проекту 90-летней давности, текст которого легко найти в сети. К положительным чертам платформистской инициативы можно отнести желание преодолеть раздрай и разгильдяйство в анархистском движении, что называется – поднять его тонус. Однако проект этот имел и черты, явно клонящиеся в авторитарном направлении. Предлагалось построить единую организацию, руководящую действиями своих активистов, а также «практически и политически направляемую» выборным секретариатом. По тому же принципу предлагалось выстроить будущие революционные вооружённые силы, да и сам производственный процесс, что будет организован выборными «органами рабочего управления». Эта тяга к централизации и двусмысленность сыграли свою злую роль. Показательна биография одного из авторов «Платформы», Петра Аршинова, отрёкшегося впоследствии от анархизма и перешедшего к большевикам. Многие последователи «Платформы» проявили себя немногим лучше. Навскидку: видный платформист Жорж Фонтени, докатившийся до участия в выборах, или Федерация Анархистов Уругвая, значительная часть которой трансформировалась в авторитарных городских партизан Тупамарос, находившихся под влиянием идей Че Гевары.
Мало оптимизма сегодня вызывает и основная идея «Платформы»: «Нам жизненно необходима организация, которая, объединив большинство участников анархического движения, установила бы общую тактическую и политическую линию в анархизме и стала направляющей для всего движения». Как и отмечали с самого начала критики Платформы, подобный настрой приводит лишь к сектантству и склокам, а не к объединению. Уместно привести здесь несколько объёмистое высказывание Питера Гелдерлоса: «Организации должны быть временными, связанными с конкретной целью, для осуществления которой они были созданы, а также они должны быть взаимопроникающими и плюралистическими. В противном случае, они будут заботиться о собственном сохранении и росте, а не о нуждах народа. Эти эгоистичные интересы организаций многократно использовались с целью контроля и выхолащивания радикальных социальных движений. Уже давно должно было стать очевидным, что создание формальных организаций рискованно и должно осуществляться с большой осмотрительностью. Тем не менее, некоторые «организованные» анархисты даже упорствуют во мнении, что все анархисты должны войти в состав одной организации. Я никогда не слышал ни одного аргумента насчёт того, каким образом подобная структура могла бы быть эффективной. Этот вопрос попросту неуместен, так как подобная организация не только невозможна, но и едва ли будет освободительной. Добровольное объединение – бессмысленный принцип, если вы считаете, что все должны вступить в одну организацию, даже если она – само совершенство. Но я всё ещё слышу голоса некоторых анархо-коммунистов, идущих по этому отвратительному пути – «они не настоящие анархисты» — говорят некоторые, только на том основании, что эти «не анархисты» не хотят объединяться с ними. Заинтересованность в совместной деятельности в рамках эффективной организации, особенно, если она единственная (как «Единственная Анархистская Группа, в Которую Тебе Нужно Вступить!») порождает среди членов организации идейный конформизм, который заставляет их терять кучу времени на согласование Правильной Линии, что делает до боли в жопе затруднительным сотрудничество с другими людьми»… Вопреки организационному фетишизму анархистское движение, таким образом, предстаёт как своего рода самоорганизующаяся система взаимодействующих между собой групп революционеров. В чём-то очень разных, но единых в главном – в освободительной, анархической, цели.
Скажем пару слов и в защиту бичуемого анархо-индивидуализма. Было бы неверным отождествлять индивидуализм с «рыночным анархизмом» или хаотизмом. Индивидуалисты лишь подчёркивают сложную проблему соотношения индивидуальной и коллективной свободы. В устной полемике с автором «Слов…» мне удивительно было услышать, что «анархисты выступают не за свободу личности, а за свободу трудящихся». Кажется достаточно очевидным, что одно другому не только не противоречит, но и не может друг без друга обходиться. Если вдуматься, «свобода трудящихся» и «свобода личности» — понятия и вовсе синонимические. С полным правом и то, и другое может и должно считаться задачей анархистов.
Буквально на днях был опубликован ещё один текст того же автора с продолжением рефлексии на тему определения себя как «анархиста», «анархо-коммуниста», «либертарного коммуниста» и т. д. Представляется не очень уместным пускаться здесь в академические споры о безукоризненной точности понятий. Тем более, что на практике они всё же, как правило, недалеко отстоят друг от друга. Пусть каждый сам определяется с желаемыми оттенками. Проблема эта по большей части – схоластическая, что повлияло и на язык авторской статьи.
Так или иначе, большинство затронутых автором вопросов – довольно злободневны для анархистского движения. Много раз нам предстоит стоять на распутье, перед выбором. Хочется надеяться, что товарищеская дискуссия поможет смягчить эксцессы, весьма вероятные на этом пути.