Достаточно актуальная и не теряющая свой вес статья из анархистского журнала «Чёрное Знамя №10», издаваемого нашими белорусскими соратниками. На заметку всем идеалистам, тешащим себя мыслями о легальной борьбе с властью и капиталом и конечно же всем тем, кто набирается смелости и храбрости пополнить ряды антигосударственного сопротивления. Будьте сильны товарищи!

Так уж повелось, что в дни праздников, тем более государственных, ни СМИ ни общество склонны не замечать другие события, кажущиеся второстепенными, неактуальными, далёкими. Так же произошло и 9 мая 2010 года. Какие ещё там зарубежные новости? У нас День Победы! А о событии, о котором пойдет речь далее, написал лишь десяток-другой анархистских и околоанархистских сайтов.

9 мая 2010 года в Иране было казнено пятеро правозащитных и профсоюзных активистов. Событие, согласитесь, неординарное, даже для такой открытой деспотии, как Иран.

Все казнённые до этого долгое время содержались в иранских тюрьмах по обвинениям, которые в сегодняшнем мире кажутся дикими: «антигосударственная деятельность» и «вражда против бога». Повешенных мучеников звали Фарзад Камангар, Ширин Аламголи, Али Хейдариян, Фархад Накили и Мехди Эсламиян. Никто из них не воевал с оружием в руках против власти, не мастерил бомбы и не резал людей. Они вели обычную профсоюзную борьбу, просветительскую и правозащитную деятельность, которая в странах западной демократии иной раз спонсируется из государственных фондов. Тем не менее на рассвете 9 мая все они были повешены в тюрьмах. Чтобы провести казнь без назойливых звонков родственников, правозащитников и адвокатов, надзиратели на два дня отключили телефоны в тюрьме.

Об одном из повешенных, профсоюзном активисте по имени Фарзад Камангар, мне удалось найти немного больше информации. Узнав более-менее полно историю его жизни и смерти, я еще долго не мог придти в себя, понимая, что всё, что произошло с ним — не средневековая история, а реальность, произошедшая здесь и сейчас, в каких-то 4 000 километров от Беларуси.

Фарзад Камангар родился в 1975 году — на момент казни ему было 35 лет, 12 из которых он проработал учителем в Камиаране (Восточный Курдистан, северо-запад Ирана). У него была жена и дети. Будучи в профсоюзе учителей, он писал статьи для местной периодики и для правозащитных изданий. По всей видимости, именно это и стало основанием для его ареста.

Арестовали Фарзада еще 16 августа 2006 года, и в течении 4 месяцев никто из его семьи не знал, где он, жив ли он, и куда он вообще подевался: власти отказались брать на себя ответственность за его исчезновение. На самом же деле все это время он содержался в 9-й тюрьме Эвин в Тегеране, которая является неофициальной тюрьмой иранских спецслужб.

Оттуда ему удалось тайно отправить письмо, в котором он описывал то, что с ним делали каратели. Его избили уже на первом допросе. После его заставляли сидеть на стуле связанным в течении суток, без еды и возможности сходить в туалет. Остальное время он проводил в маленькой душной камеры. Фарзад даже попробовал покончить жизнь самоубийством, бросившись с лестницы. Но у него это не получилось. Адвокат сказал, что когда он встретлся с Фарзадом, его тело постоянно тряслось, руки были обожжены кипятком. Кроме всего прочего, Фарзад страдал от болезни почек, но, естественно, никакой помощи ему не оказывалось.

В течении 2006 и 2007 года его несколько раз переводили в тюрьмы городов Керманшах и Син для пыток и допросов. В тюрьме Эвин он подвергся сексуальному насилию, что является там обычной практикой для ломания психики заключенного.

Его матери и отцу позволили встретиться с ним только спустя семь месяцев после его ареста. Во время свидания агенты спецслужб стояли возле него и запрещали говорить на курдском. На тот момент Фарзад Камангар даже не знал, какие против него выдвигаются обвинения.
Несколько раз он объявлял голодовки совместно с другими заключенными, протестуя против условий содержания. В последний месяц, он находился в тюрьме Гохардахт, где произошел тюремный бунт.

После рейда службы безопасности, его и некоторых других заключенных перевели в одиночную камеру.

В апреле 2010 года, Фарзад Камангар написал письмо, свое последнее письмо, адресованное к миру. Вот оно:

Жила-была рыба, которая наметала десять тысяч икринок. Выжила только одна черная рыбка. Она живет в реке вместе с мамой. Однажды маленькая рыбка сказала маме: «Я хочу уплыть отсюда». Мама спросила: «Куда?» Рыбка ответила: «Я хочу увидеть место, где кончается река» («Маленькая черпан рыбка» — название детской книги, написанной в 1961 году учителем-диссидентом Самадом Берангхи. Книга была запрещена в период правления шаха. — прим. Ред ).
Здравствуйте, товарищи по камере. Здравствуйте, товарищи по боли! Я хорошо вас знаю: вы учителя, соседи звезд Хаварана (Хаваран — кладбище на востоке Тегерана, где в 1980-х годах были казнены и похоронены в безымянных братских могилах многие противники
режима, — прим. Ред.), одноклассники тех, чьи школьные сочинения подшили к их уголовным делам, учителя тех, чьим преступлением были человечные мысли. Я хорошо вас знаю: вы соратники Самада и Али Хана. Вы ведь тоже меня помните?

Это я, заключенный в тюрьму Эвин.
Это я, тихий школьник, сидящий за сломанной партой в глухой деревне в Курдистане и мечтающий о том, чтобы увидеть море. Это я, как и вы, читавший истории Самада своим ученикам, в сердце гор Шаху [в Курдистане].
Это я, с радостью повторивший судьбу маленькой черной рыбки.
Это я, ваш товарищ, ожидающий казни.
Сейчас за ней долины и горы, реку окружает широкое поле. Слева и справа в нее впадают другие реки, и воды в ней теперь больше. Маленькой рыбке нравилось, что воды так много… ей хотелось заплыть на дно реки. Она могла плыть, сколько хотела, и ни с чем не сталкиваться.
Вдруг она заметила большую группу рыб. Их было десять тысяч, и одна из них сказала маленькой черной рыбке: «Товарищ наш, добро пожаловать в море!»
Мои соратники, заключенные в тюрьму! Можно ли сидеть за тем же столом, что и Самад, смотреть в глаза детям этой земли и — продолжать молчать?
Можно ли быть учителем и не показать путь к морю маленьким рыбкам этой страны? Какая разница, из Аракса они, Каруна, Сирвана или Сарбаз-Руд (Араке — река на северо-западе Ирана, на границе с Азербайджаном. Каруна — река на юго-западе Ирана, в Кузестане, Сирван река в Курдистане, Сарбаз-Руд — река в Систапе и Белуджистане, — прим.Ред)! Какая разница, если море — наша общая судьба, судьба быть едиными? Солнце — наш проводник. И хорошо, пусть наградой будет тюрьма!
Можно ли нести тяжкое бремя учительства, быть ответственным за то, чтобы сеять знания, и продолжать молчать? Можно ли видеть торчащие кадыки учеников, их худые, голодные лица, и — молчать?
Можно ли в годину несправедливости не учить «Н» — надежде и «Р»
— равенству, даже если это ведет в тюрьму Эвин или на смерть?
Я не могу представить себе, как можно быть учителем на земле Самада, Хана Али и Эззати, и не влиться в вечность Аракса. Не могу представить себе, как можно видеть бедность и боль жителей этой земли и не отдать свои сердца реке и морю, не кричать, не выйти из берегов.
Я знаю, что однажды эта суровая и неровная дорога будет проложена для учителей. Страдания, которые вы перенесли, станут почетным знаком, по которому каждый сможет увидеть, что учитель — это учитель, даже если на его или ее пути стоят выбраковка (Выбраковка («гозинеш»)
— отбор учителей и других госслужащих в зависимости от их
идеологических, политических и религиозных взглядов, — прим. Ред),
тюрьма и казнь. Маленькая черная рыбка, а не цапля воздает честь
учителю.
Маленькая рыбка спокойно плавала в море и думала: «встретить смерть для меня не трудно, и жалеть я не буду».
Вдруг налетела цапля и схватила маленькую рыбку.
…Рыба-бабушка закончила свою историю и сказала двенадцати тысячам своих детей и внуков, что пора спать. 11 999 из них ответили «спокойной ночи» и ушли спать. Заснула и сама рыба-бабушка. Одна маленькая красная рыбка не могла заснуть. Эта рыбка глубоко задумалась.
Учитель, ожидающий казни Тюрьма Эвин
Такими были слова человека, ожидающего казни. Как видите, в этот момент он писал не о том, как ему больно и страшно, не о том, как хорошо он мог бы жить, если бы не ввязался в политику, и даже не о своих близких людях, которым так же больно и страшно, как ему. Он думал о том, как сделать так, чтобы знамя его борьбы подхватило как можно больше людей.
Еще больше я был поражен судьбой и личностью этого человека, когда узнал о том, что Фарзад решил и после смерти стать полезным
для людей. Как? Он завещал свое сердце одному из своих учеников. В прямом смысле, а не в переносном:

«Когда иранские судебные органы постановили отнять у меня жизнь, я принял для себя решение отдать безвозмездно свои органы нуждающимся в донорской пересадке. Желаю отдать свое мятежное сердце ребенку с бунтарским характером, который доверил свои мечты звездам, и даже повзрослев, сохранит верность детским мечтаниям. Хочу, чтобы мое сердце билось в груди человека, радеющего за детей, которые не могут уснуть от чувства голода, как например, повесившийся мой 16-летний ученик Хамед, написавший в предсмертной записке: «В жизни я не могу осуществить даже свое самое маленькое желание…». Не столь важно, на каком языке говорит этот ребенок, и какой у него цвет кожи, только позвольте, чтобы мое сердце билось в его груди. Единственное мое условие, пусть ребенок будет из трудовой семьи, способный своими мозолистыми руками удержать искорки протестных огней против несправедливости так, чтобы они не погасли. Пусть мое пламенное сердце в ближайшем будущем бьется в груди сельского учителя, которого дети каждое утро приветствуют с улыбкой на устах, способного разделять с ними все радости совместного общения».

И тогда, возможно дети забудут значения слов «бедность» и «голод». В их поколении полностью исчезнут такие понятия, как «тюрьма», «пытки», «зверство» и «неравенство»… — пишет он в одном из своих писем.

Как видите, сложно добавить что-то… Всё перед вашими глазами: человек кристально чистый, завещавший всю свою жизнь борьбе за идеалы свободы, равенства, справедливости, гуманизма. Человек, перенесший страдания, едва ли сопоставимые с тем, что переносим мы даже в самых худших случаях, остался все же верен своим идеям и пронёс их в своем сердце до самого конца, до того самого девятого мая 2010 года.

«Будьте сильными, товарищи» — сказал он. И пускай эти слова человека, приговоренного к смерти, всплывают в памяти каждого из нас всякий раз, когда появляется страх попасть на сутки или быть оштрафованным, когда появляется страх сесть в тюрьму за радикальную акцию, и уж тем более тогда, когда лень и праздность мешают нашему действию. Давайте будем сильными, чтобы быть уверенными, что смерть Фарзада и сотен тысяч других героев и мучеников была не напрасна!

Источники:
http://www.astreetjournalist.com/2010/05/09/farzad-kamangar-and-4-other-political-prisoners-executed/
http://www.ikd.ni/?q=node/l 3426
http://aitrus.info/node/861
http://www.kurdist.ni/index.php?option:=com_content&task=view&id=405&I temid=3

Микола, ЧЗ №10