В последнее время можно заметить связанную с делом Емельянова-Комара дискуссию в рамках ряда анархических ресурсов. Активисты провели несколько акций прямого действия, и на последней были задержаны. Иван Комар дал исчерпывающие показания по поводу всех известных ему уголовных эпизодов и даже больше. Из чего ряд спикеров и «говорящих голов» от лица анархистов делают вывод, что следует отказаться от любого действия, за которое грозит срок. А, так как в условиях Беларуси уголовное дело грозит буквально за все — начиная от граффити и лампочек с краской, кончая баннером и листовкой с неправильным содержанием, неэффективными объявляются любые методы прямой политической агитации. И анархистам стоит обратиться к более легальным, и, как следствие, эффективным методам.
Такая постановка вопроса на основании конкретного уголовного дела содержит в себе логическую ошибку. Как известно, произошедшее стало возможно именно из-за отсутствия навыков, опыта, ресурсов у ребят, а так же личных качеств одного из участников. Мы рассмотрим конкретные ошибки в конце, но сперва хотим высказаться в защиту политического активизма.
Зачем анархистам политические акции?
Часто можно услышать довод, что политические акции переоценены, символичны и ритуальны. Что смыслом анархическое движение наполняют не они, а сама повестка, различные группы и инициативы, даже не существующие в качестве политических проектов. Но тут возникает вопрос: что в принципе заявляет об анархическом движении как о политической силе? Что дает сигнал людям со стороны, что анархисты это не просто частные инициативы по благоустройству/помощи, а именно политическое движение со своими целями?
Чаще всего ссылаются на публицистику. Анархическая публицистика заполняет вакуум и продвигает анархическую повестку в общество. Однако публицистика для потенциальной аудитории не имеет мотивирующего действия. Можно сколько угодно читать теоретиков анархизма, знать практику прошлых веков и заграничных товарищей, но отсутствие реальной деятельности обнуляет политический потенциал человека. Осознающий несправедливость системы ищет возможности обратиться к людям напрямую, через прямолинейные заявления за границами интернета. И, конечно, для молодых людей имеет значение эстетическая ценность того или иного действия, ресурса. Сама проведенная на улице акция говорит о том, что политическая сила достаточно организована, чтобы вести деятельность на улицах, выходить за границы публицистики и обращаться вовне. Конечно, современный охват социальных сетей куда больше, чем охват листовок и баннера. Но, при этом, именно политическиие акции, размещенные в сети, говорят о том, что анархисты действуют на регулярной основе. А удачные яркие акции запоминаются надолго и выходят за рамки аудитории анархических сайтов.
При этом, в тотальном большинстве, инициативы, создающиеся анархистами в рамках собственной инфраструктуры не могут сами по себе заменить политические акции. В силу контекста такие проекты могут заявлять о собственных взглядах только крайне косноязычно и завуалировано, порой постулируя довольно сомнительные вещи. Например, фримаркет в Беларуси презентуют как реальную альтернативу рыночной экономике.
В условиях, когда государство активно проводит политику цензуры (что приводит и к самоцензуре многих открытых площадок и СМИ), прямо заявить о собственных целях анархисты могут через политические акции и собственные сайты. И публикация в СМИ об акции как раз и популяризирует те самые сайты, на которых уже более подробно описана позиция конкретной группы. Чаще всего именно политические акции становятся средством общения с широкой аудиторией через СМИ. Практически вся информация об анархистах в медиа стала известна благодаря акционизму и участию анархистов в протестах, а также репрессиям после них. Вряд ли ситуация когда-либо изменится, так как наивно ожидать от СМИ такой же интерес к антиавторитарным площадкам или культурным мероприятиям, как к политическим событиям.
Политические акции — это практически единственный способ для выражения собственных взглядов малых групп и молодых активистов, особенно в регионах. Люди в провинции не имеют возможности создавать собственные площадки, вести блог и при этом активно нуждаются в единомышленниках у себя в городе. Проведенные политические акции дают возможность привлечь внимание потенциальных союзников в маленьком городе, а иногда становятся локальной новостью благодаря местным СМИ или новостным пабликам.
Конечно, нужно стремиться к большей эффективности политических акций, однако, при этом нужно понимать, что чем более «креативна» проведенная акция, тем больших ресурсов и сил требуется на её проведение. Для создания постоянного сигнала, что какая-то группа активна, достаточно тех акций, которые не требуют от людей значительных ресурсов.
Угроза ареста
В качестве аргументов против политических методов можно услышать, что сами по себе они могут привести к аресту активистов. Арест лишает человека возможности действовать, требует от товарищей ресурсной поддержки и солидарности, а движение теряет активиста на годы. Анархическое движение, в силу своей малочисленности, не может себе позволить «раскидываться людьми».
Мы согласны, что иногда возможная польза от акции куда меньше, чем те риски, которые она предусматривает. Расчет рисков и пользы — один из самых важных факторов планирования любого действия. Формулировка целей акции, планирование реализации, анализ возможных осложнений — все это нельзя игнорировать при подготовке акции. Но непонятно, почему любая политическая акция — от граффити и лампочек с краской до коктейлей молотова становится одинаковой с точки зрения рисков и пользы. Если взять белорусскую ситуацию, то доведенное уголовное дело по граффити связанное с анархистами было только одно — против активистов Пошуга. И закончилось оно штрафами, то есть относительно безболезненно. Лампочки же с краской в приговоре Емельянова дали всего лишь 3 месяца ареста и основной срок ребята получили именно за коктейли молотова. И в приницпе границы дозволенного/запрещенного в любой стране и любом государстве не стоят на месте. Если сегодня дозволено проводить ФНБ, а граффити становится поводом для заведения уголовоного дела — это не значит, что завтра рамки закона не сместятся в другую сторону. Даже за последние годы можно просмотреть, как меняются статьи и размеры репресий за те или иные действия (и часто эти изменения связаны с политическими событиями в стране). Собственно, сами граффити являются показательным примером как может двигаться рамка закона: сложно себе представить, чтобы в 2009-2010 году активистов отправляли в СИЗО за граффити.
В свое время, например, ФНБ подвергалось значительному давлению, и активистов этой инициативы преследовали и задерживали. Значило ли это, что саму инициативу надо сворачивать? Конечно, нет. Такая же логика распространяется и на систематическое проведение политических акций, которые выполняют такую же важную функцию как и объекты инфраструктуры или инициативы, к которым сочувствующие анархистам могут присоединиться.
Поэтому само замечание об оценке рисков является разумным, но его применение как аргумента против всех методов политического активизма — крайне надумано.
Анархическое движение в принципе не должно «раскидываться людьми» ни при каких обстоятельствах. Данное выражение говорит о неком управленческом механизме, распределяющем людей на деятельность. Какие-либо действия со стороны активистов должны быть добровольны, и не иметь формат менеджерского приказа. Многочисленное или малочисленное движение — не важно — люди в нем не ресурс, который можно потратить по своему усмотрению.
Дело Емельянова-Комара
Так что привело к тому что Емельянов и Комар сели на семь лет?
В первую очередь, конечно, это сама попытка провести акцию дважды возле одного и того же, хорошо охраняемого объекта. Даже первая акция, когда ничего не загорелось, уже была крайне рискованной. Оценив возможные последствия такой акции, надо понимать, что она требует гораздо более тщательной подготовки, чем рядовая уличная агитация. Чтобы ее провести нужно было обладать достаточно хорошим пониманием оперативно-розыскных мероприятий, заниматься подготовкой, маршрутом и многими другими вещами, чего Никита и Иван не сделали. В первый раз активистов скорее всего спасло лишь то, что охранник не понял, что это был коктейль молотова, и поэтому не сообщил вышестоящим органам. Во второй раз коктейль загорелся, что привело к интенсивному патрулированию и последующему задержанию.
Но даже задержание могло бы ограничиться лишь несколькими сутками ИВС и постановкой на негласный учет для Емельянова, если бы не показания Ивана Комара. Об Иване Комаре мы предупреждали до этого. У Комара есть шлейф странных дел, в которых он принимал участие и реагировал неадекватно. Крайне маловероятно, что Иван являлся секретным сотрудником, однако, его глупость и безолаберность создала точно такую же опасную ситуацию для всех людей, с которыми он что-то совместно делал. И эти предупреждения действительно оказались обоснованными. Но, к сожалению, Никита Емельянов все равно решил выбрать именно Ивана в качестве оператора.
В конечном счете, с большей вероятностью затея была обречена на провал просто потому, что у людей практически отсутствовали ресурсы и навыки, а у Комара был шлейф старой активности, но при этом ребята попытались повысить планку радикализма. Несмотря на многие слабые и уязвимые места в области контроля, белорусское государство имеет значительные ресурсы для поиска активистов и тратит их по поводу и без. Даже по атаке на суд первоначально обыски были проведены у непричастных активистов, на основании отключенных в ночь акции телефонов. Чтобы не попасть в сети Большого Брата, чаще всего активистам нужен в первую очередь опыт, а во вторую очередь навыки и ресурсы, чтобы выполнить ту или иную акцию прямого действия и не быть задержанными.
Мы стараемся покрыть эти моменты своими статьями на сайте, но нужно понимать что покрыть абсолютно все аспекты работы милицейского аппарата, а главное — оценки контекста и последующей реакции не всегда возможно. Поэтому мы еще раз настоятельно рекомендуем активистам реалистично оценивать как риски, так и свои возможности, чтобы потом не оказываться в ситуации, схожей с ситуацией Никиты. Ведь сама по себе акция не имела какого-либо медийного эффекта, не смотря на радикальность, и стала известна людям лишь после задержания и уголовного дела, которое привело к посадке Емельянова и Комара.
Акции, чтобы стать медиаповодом, далеко не обязательно должны иметь радикальный символизм. Можно привести в пример перекрытие дороги в Бресте, связанное с заводом АКБ, пикет против военного призыва, пикет у посольства Турции, лампочки с краской брошенные в здание БТ и порой даже красиво выполненные и отснятые баннера. В этом плане, конечно, молодым активистам стоит оценивать в первую очередь пользу, а не эстетику и символизм радикальных акций.
Итог
Мы считаем, что провал отдельной группы или ошибки конкретных людей не должны приводить к отказу анархистов от каких-то методов. Тем более, если эти методы, по сути, и формулируют публичную позицию анархических организаций и движения в целом.
Вместо попытки уйти от политических методов мы предлагаем планирование и систематическую деятельность с постоянным анализом результатов.
Также рекомендуем для прочтения другие наши статьи на эту же тему: