Впечатления двух очевидцев уличных протестов в крупнейшем городе Турции
Протесты начались в связи с решением властей уничтожить парк в центре Стамбула, чтобы построить на его месте торговый центр. Я была там с первого дня. Вначале было всего несколько сотен человек, но количество протестующих резко возросло после того, как полиция напала на нас, используя слезоточивый газ и водометы. Это случилось в 5 утра, когда протестующие спали в палатках. С тех пор число выступивших против властей увеличилось до нескольких тысяч, и теперь это выступление уже не против вырубки деревьев, а против все возрастающего давления со стороны правительства по многим направлениям: разрушение городской среды, наступление на свободу слова, ограничение употребления алкоголя и жестокое насилие полицейских. Люди среагировали на это все, но самая важная причина — подход премьер-министра: «Я хочу — я сделаю». Правительство не признает никакой критики и этим нежеланием вести переговоры в любой ситуации вызывает еще более обостренную реакцию. Текущая ситуация такова: протесты проходят по всей Турции; в Стамбуле полиция покинула территорию парка, но продолжает травить газом людей в других районах города.
Среди протестующих — удивительная сплоченность, я ни с чем подобным никогда раньше не сталкивалась. Люди в парке организованны: убирают территорию, готовят еду, заготовили аптечки. Действия согласуются с помощью Твиттера, назначается место и время встреч, и все следуют этим договоренностям. Кроме того, есть приложения, с помощью которых люди узнают, где прячется полиция. Огромное количество людей занимаются определением местоположения полиции и сообщают об этом остальным. Во время столкновений солидарность особенно проявляется: люди изобретают дома разные способы защиты от газа и помогают друг другу в этом вопросе. Кстати, мы все ощущаем чрезмерную концентрацию слезоточивого газа — не только протестующие, но даже жители в своих домах, что указывает на неадекватные действия полиции.
Я не уверена насчет арестов, но много задержаний. Люди стараются следить за судьбой задержанных, используя для координации Фейсбук и Твиттер.
Что касается искусства, то я видела на улицах всех моих друзей-художников. То, что сейчас здесь происходит, превосходит любые типы партиципаторного искусства, проектов сообществ и даже любые идеи художников, основанные на партизанской тактике. Люди по-настоящему творят, делают противогазы из пластиковых бутылок, объединяются в специальные команды, чтобы помочь тем, кто отравился газом. Это открытое сотрудничество, все готовы к взаимопомощи. Никакое искусство не может вызвать подобный всплеск коллективного творчества. А Стамбульская биеннале (пройдет с 14 сентября по 20 ноября. — Ред.) должна также это движение поддержать.
Протестующие не являются однородным движением. Здесь и представители ЛГБТ-сообщества, и члены Компартии, курды, главная оппозиционная сила — Республиканская народная партия и вообще все, кто только может. На улицы вышло множество людей, которые никогда ранее не участвовали в протестах, и те, кто никакие партии и движения не поддерживает. Настоящее единение.
Полина ИВАНОВА, очевидец и участник событий
Сегодня я вдруг застала себя за сбором средств на покупку электрогенератора для активистов в центральном парке Стамбула. Таких планов на первую неделю июня у меня не было, и очевидцем и участником стамбульских событий я стала почти случайно. Год назад я закончила один из университетов Стамбула и уехала учиться в аспирантуре в Бостон. Соскучившись, в конце мая я вернулась в Стамбул на три дня, но тут началось то, что мои турецкие друзья называют «восстанием» и «революцией», и я сдала обратный билет. Для многих из них сбылась мечта: быть частью гражданского движения без партий, без лидеров, без оппозиции, в которую никто не верит. Поэтому, когда некоторые российские журналисты просили меня помочь устроить им интервью с Кемалем Кылычдароглу, лидером Республиканской партии, и с другими политическими лидерами, я отказывалась. Кылычдароглу и ему подобные не имеют никакого отношения к происходящему. Это самое важное.
Для меня все началось, как и для многих, с резкого запаха газа на моей улице и взрыва сообщений в социальных сетях. Того, что акция защиты городского парка перерастет в массовые протесты, мало кто ожидал, так как за парк и за сохранение общественного пространства в центре города архитекторы, экологи, профессора истории и прочие гражданские активисты боролись уже очень долго и безрезультатно. Правительство не считалось с их мнением. Помогло стечение обстоятельств. Люди были возмущены неоправданным применением силы против мирных протестующих в ночь на 31 мая. Это прибавилось к и без того уже сильному недовольству, вызванному растущими ограничениями на свободу слова и непопулярными законами, такими, как запрет на продажу алкоголя после десяти вечера. Пока призывы к общественному неповиновению разлетались по социальным сетям, горожане распахнули окна и стали барабанить ложками по кастрюлям и сковородам. Город, и без того шумный, загремел. Телевидение молчало, но невозможно было не слышать «бунт кастрюль и сковородок». Теперь город так гремит каждый вечер, в девять, и мы мечтаем о том, чтобы это навсегда осталось странной городской традицией.
Я выходила на улицы Стамбула каждый день и каждый вечер, многое видела, но многого и не видела: друзья, наблюдающие за событиями из окна Фейсбука и Твиттера в разных городах мира, шутят, что им видно и слышно гораздо больше, и это правда. Я видела лишь кое-что.
Вечером 1 июня Стамбул был таким, каким я не видела его никогда: баррикады на улицах, люди, рыдающие от слезоточивого газа, партизанские песни разных времен, дух единения, равенство полов, бесконечное доверие, доброта и желание помочь — до смешного. Стоило только увернуться от газовых гранат, как тут же со всех сторон появлялись желающие спасать: один промывает глаза антикислотным раствором, другой рот — уксусом, третий выжимает на тебя лимон. Обращение друг к другу только «arkadaş» — «друг». Статую Ататюрка на центральной площади тоже сделали другом: теперь он стоит с лимоном в руке под флагами профсоюзов.
Тем же вечером через толпы проносятся сообщения: «Завтра утром возвращаемся сюда с пакетами для мусора и чистим город, нас не смогут ни в чем обвинить». На следующее утро я отравилась и вышла из дома только к обеду, в комнату скорой помощи, улицы были идеально чисты, но туда-сюда еще бродили мальчики школьного возраста и искали мусор.
В «Скорой помощи» меня принял молодой врач, армянин. Он всю ночь провел «на баррикадах», а пока я лежала под капельницей, он развлекал меня чтением Твиттера и разговорами о том, как бы он изменил преподавание истории в турецких школах после революции.
Слово «революция» употребляется часто и смело. В протестах участвует большое количество иностранцев, которые с восхищением и завистью наблюдают за добротой и единением людей в парке. Одна французская знакомая, увидев организованные за один день больницу, столовую, библиотеку и театр в парке, заявила, что теперь время французам учиться в Турции устройству коммуны. Я склонна с ней согласиться: турецкие протестующие более идеалистичны и искренни, чем их европейские и американские «коллеги». «Bella Ciao» в Стамбуле не звучит неуместно.
Мне сложно судить о том, что говорят о происходящем люди в городе. В старом греческо-армянском районе, где я живу, будто бы все поддерживают: молодые, старые, бедные и богатые. Вчера по дороге домой я встретила совсем старых бабушек в воскресных платьях и защитных масках, которые вместе с внуками шли на площадь. Что говорят в других районах? Во многих, наверное, не говорят ничего, потому что ничего не знают. Телевидение молчит, а звон кастрюль до них, видимо, не доходит.
Я очень надеюсь, что внимание иностранных журналистов к событиям в Турции не закончится в ту минуту, когда полиция перестанет выкуривать протестующих газом. Одновременно с извинениями официальных лиц за жестокость полиции в Измире ведутся аресты людей за их активность в Твиттере. Эрдоган обвиняет «маргиналов», «алкоголиков» и иностранцев в устроении «беспорядков». Правительство паникует.
Турция ждала этого момента многие десятилетия. Общество меняется, и исчезает страх перед государством и полицией. Протестующие не заскучают и с площади не уйдут. Правительству придется или уступить, или воевать. Но воевать оно вряд ли сможет: оно слишком непопулярно, Турция — «европейская» страна, а не Сирия, а армия на стороне протестующих. Даже если популярный слоган «Правительство в отставку!» не будет услышан правящей партией, парк Гези может стать важной символической победой, триумфом гражданского неповиновения.
Источник.
———————————————————————
«Турецкая весна» глазами Стамбула
Все видят по новостям, что происходит в Турции, многие СМИ сразу же назвали это «арабской весной», но такая уж ли это весна арабская? Однако новости не дают нам одной важной вещи — это понимания отношения простых людей ко всему этому. Я взял интервью у молодых людей Турции, дабы ответить на этот вопрос и показать вам, взгляд на ситуацию глазами жителей Стамбула.
Интервью с Methe, Стамбул, 32 года
Что ты думаешь о протесте? Это протест радикалов или молодежи, отстаивающей свои права?
Methe: Хмс.. ты знаешь, это тебе не какие-нибудь маргиналы. Я имею ввиду, что сейчас на улицах моего города самые простые ребята, которых я вижу каждый день на работе, в магазине, в баре.
Ты участвуешь в демонстрациях?
— Нет, я не участвую по личным причинам, не хочу их озвучивать.
Как ты думаешь, исламизация Турции — выдуманный миф европейскими масс-медиа или это правда?
— Это самая настоящая правда. На прошлой неделе ввели правило, запрещающее продавать алкоголь после 22:30 и употреблять алкоголь на улице. Запрещено целоваться в общественных местах и многое другое. Эрдоган объявил об этом официально: "Мы хотим консервативную молодежь!».
Помогают ли люди протестующим?
— Да, конечно. Все открыли двери своих домов.
Что ты имеешь ввиду?
— Бары, кафе и рестораны открыли свои двери для протестующих. Предоставили Wi-Fi и питьевую воду. Простые люди приносят еду и вещи первой необходимости протестующим. Поскольку я не участвую в митинге, я по пути на работу приношу еду на площадь.
Как ты думаешь, какой средний возраст митингующих?
— Как мне кажется среднего возраста нет, участвуют как молодые, так и старые. Причем первых не значительно больше, чем остальных.
Ты знаешь, мой друг, этот протест не против Ислама, этот протест против Эрдогана. Многие из тех людей, кто сейчас на улицах являются мусульманами. Одни религиозные, другие нет, но все они против политики Эрдогана.
Спасибо большое за интервью
Интервью с Emre, Станбул 30 лет
 |
|
Анталья, Бульвар Джумуриет В Анталье не разгоняли митингующих. Это запретил делать мэр города. Он не сторонник политики премьер-министра Эрдогана и не входит в эту партию. Поэтому там не было ни одного полицейского |
Что ты думаешь о происходящем в твоем городе?
Emre: Сопротивление началось спонтанно. Небольшая группа людей проводила в парке Геззи митинг, это было больше похоже на ярмарку, полную молодыми людьми и пожилыми бабушками. Они пели песни, читали книги и т.д. Все было крайне мирно, самый обычный митинг против застройки, никакой политики. Однако следующим утром полиция внезапно стала разгонять митинг. Они использовали слезоточивый газ, стреляли резиновыми пулями, как будто это арестовывали террористов. Они брутально разогнали людей из парка. С помощью видео стримов из парка многие люди наблюдали за всем этим онлайн. Ссылки на трансляцию разлетелись по сети буквально за пару минут. На следующий день люди уже собирались в знак протеста против именно разгона, однако полиция отреагировала на это столь же жестко, как и в первый день. Именно этот фактор перевел простой маленький митинг «зеленых» за вырубку парка в огромный протест за права человека, за нашу свободу и многое другое. Причем в нем уже участвуют все, кто как может, солидарно большинство. Еще вчера, кто просто критиковал власть, но вполне хорошо относился к Эрдогану уже сегодня был против него и выходил на митинг.
Насколько я понимаю, судя по твоему первому ответу, ты принимаешь активное участие в этом?
— Да, так и есть!
Каково твое мнение о новых законах в вашей стране?
— Мы считаем, что власть не может и не должна принимать решения о серьёзных изменениях в жизни людей, в жизни больших городов, не спросив об этом людей предварительно, не проводя референдум. Пойми, мы не против ислама, но мы против исламизации страны. Мы не Иран, не Египет, в Турции уже давно жизнь и мышление людей скорее европейское, чем арабское. Сегодня нам запрещают пить алкоголь на улице, целоваться в общественных местах, вводят правила относительно внешнего вида, а что будет завтра? Начнутся шариатские суды?
Что ты думаешь об Эрдогане?
— Это человек с больной головой. Также у него ярко выраженный Напалеоновский синдром. Он начал вмешиваться в частную жизнь людей. Он планирует наши жизни за нас: как нам носить одежду, как нам показывать свои чувства, как нам пить и многое другое. Однако молодое поколение Турции не хочет авторитарного правительства, которое будем им говорить, как нужно жить. Именно последние политики Эрдогана, его последние решения и вызвали волну протеста. Он готов поддерживать только тех, кто согласен с ним, его не волнует мнение остальных людей.
А как же остальные?
— Остальные? Они дали ясно понять, что они тут, они существуют и правительство не может больше игнорировать их.
Есть ли солидарность в обществе к протестующим?
— Ох! Вы должны это увидеть своими глазами! Местные жители, кто живет близ площади Таксим, раздают протестующим еду, воду, лекарства. Некоторые открыли маленькие домашние магазины, причем в них такие же цены, как и везде, просто не у всех есть возможность раздавать еду бесплатно. А таким образом, они могут хоть чуточку внести вклад в общее дело. Многие врачи-добровольцы приходят на площадь дабы помочь раненым. Жители города приносят десятки килограммов лимонов на площадь, они помогают бороться со слезоточивым газом.
А как же бизнес?
— Ну я сегодня был в 5-тизвездочном отеле в районе Таксима, они раздавали нам воду, еду, мокрые полотенца (против слезоточивого газа – прим.)
Что у вас с блокировкой связи на площади?
— Правительственные силы заблокировали мобильный интернет на площади. Однако многие местные жители убрали пароли со своего Wi-Fi соединения!
На съемках из Турции видно, что происходят ожесточенные стычки с полицией. Однако на видео сложно понять, это хаотичные действия или спланированные?
— Это хаотичные действия, которые обретают спланированный вид. Кто знает друг друга, они сплочённо и организованно борются с полицией. Придумывают, как именно можно бороться с ними, действуют сообща, распределяют задачи между собой.
Что делают протестующие, когда нет полиции?
— Они убирают улицы, помогают друг другу, читают книги, разговаривают, делают уроки, делают свою работу, если это возможно и т.д. Помогают полиции, если это возможно, ведь завтра нам жить в одном городе. Мы прекрасно понимаем, что многие из них живут только на деньги своей зарплаты. И если сегодня они откажутся подчиняться, уже завтра их дети останутся без еды. А после службы в полиции сложно будет устроиться в другой профиль. Ведь у тебя нет опыта работы.
Спасибо большое, что уделил мне время и спасибо за интервью.
— Пожалуйста!