Развитие капиталистического общества и государственных структур не стоит на месте, и они развиваются так же, как идет научный прогресс или прогрессируют информационные технологии. Сейчас государство и капитализм не выглядят такими, какими они были в начале 19 или даже в середине 20-го века. Изменилось очень многое: от технологий и политических режимов до длительности среднего рабочего дня и количества людей на земле. И хоят в сущности своей государство и капитал не изменились, некоторые из таких изменений в функционировании государства ставят новые вопросы перед анархистской теорией и методологией.

Один из таких вопросов — это вопрос о написании жалоб в разные инстанции и сбор петиций. Сегодняшние «игры в демократию», когда даже такие откровенно диктаторские режимы, как белорусский, называют себя «демократическими республиками», создают иллюзию (и пытаются ее навязать угнетенным), что судебные тяжбы и участие в бюрокротической возне — это реальный способ изменения положения дел в стране.

Так же, как в свое время анархисты критиковали создание социалистических партий и участие анархистских групп в госаппарате или парламенте, сейчас необходимо рассмотреть и этот вопрос, как получивший актуальность в сегодняшних реалиях борьбы. Перечислим наиболее частые доводы, приводимые в защиту написания жалоб и петиций со стороны либертарных активистов, а так контраргументацию на них:

1. Возможный дискомфорт для чиновников и силовиков в связи с необходимостью отвечать на жалобы

В принципе, силовику, как человеку, много чего создает проблему: отключение горячей воды, пробки на дороге, болезнь родных. Значит ли это, что анархисты должны создавать и эти проблемы, и они являются способом борьбы? Очевидно, что нет. Кроме того, бюрократическая волокита ложится в основном не на плечи творящих беспредел ментов, а на канцелярию РУВД и информационный отдел. На многие жалобы часто уже готовы стандартные формы, в которых надо только подставить фамилиии и даты. Тем более, вариант, при котором сотрудник милиции откажется выполнять прямой приказ начальника, что бы его потом «не доставали» жалобами, крайне наивен. Более того, силовики покрываются властями даже в случае откровенного беспредела в отношении обычных граждан, не говоря уже о политических оппонентах. При этом нужно понимать что «беспредел» по инициативе исполнителя в белорусской системе больше исключение, чем правило, и его основная часть творится по приказу. Если поступит приказ, он будет выполнен, и «дискомфорт» от жалоб на это не повлияет никак.

2. Покажем, что законы не работают. и что государство само их нарушает.

То, что в Беларуси силовики сами себе закон и делают то, что захотят, знает любой, кто с ними сталкивался в правовом поле. А люди, которые не знают, узнают как только столкнутся. Зачем анархистам тратить усилия на заведомо ошибочные способы, доказывая, что эти способы ошибочны — непонятно. Люди и без анархистов ими воспользуются и разочаруются в них. Мнение, что большая часть рабочего класса не понимает на кого работает закон, достаточно высокомерное. Люди прибегают к легальными способам часто не потому, что считают их эффективными, а потому, что другие способы связаны с бОльшим риском и требуют больше усилий.

Вдобавок, анархисты, аппелируя к государству в защите своих прав с идеологической точки зрения, показывают свою непоследовательность. Ведь они декларируют, что люди должны сами решать свои проблемы, без государства. А если еще по какому-то незначительному вопросу, например, не очень прибыльной застройке, удастся отстоять права жителей в суде, анархистская теория вообще окажется несостоятельной — законы работают, права защищаются, государства нужно, следовательно, анархисты ошибаются.

3. Наличие бумаг будет доказательством нарушений и преступлений для будущей люстрации.

Как показал опыт Украины и Майдана, настоящая люстрация и кара виновных ментов будет зависеть от политической воли установившегося режима, а никак не от наличия доказательств. Новой власти точно так же потребуются КГБ и ОМОН для подавления несогласных, и вчерашних пособников Лукашенко примут после «аттестации» в новую структуру, так же, как сотрудников Беркута, избивавших украинцев на Майдане, приняли в Национальную Полицию. Потому что их услуги нужны любой власти, а садить их в тюрьму из-за избиения простых граждан вряд ли станут. Настоящая люстрация будет проходить только в том случае, если у восставшего народа будут на то устремления, как это было в Будапеште, где сотрудников госбезопасности расстреливали на улице вообще без суда и следствия, не говоря уже о каких-то там документальных доказательствах.

И возникает вопрос: а для чего эти бумаги нужны? Анархисты пойдут в суд, чтобы добиваться люстрации силовиков? Это снова ставит под сомнение состоятельность анархистских принципов, декларирующих необходимость прямого действия.

4. Это позволит обратиться в международные структуры, которые вынудят власти идти на уступки.

Пожалуй, этот аргумент действительно имеет некоторую пользу для самих активистов, которые занимаются жалобами/судами. Но данный метод очень сильно зависит от международного эстеблишмента и геополитической обстановки между странами. Если, например, европейским странам, которые и контролируют в массе своей международные организации по правам человека, станет выгодно сотрудничество с действующим режимом, они будут закрывать глаза на наличие жалоб и петиций. И это соответствует анархистской теории: все эти законы и декларации соблюдаются до тех пор, пока это выгодно властьимущим и не нарушает их статуса кво. Если бы это было иначе, законы работали бы в сторону угнетенных и не было бы смысла анархистам добиваться безгосударственного общества.

Можно представить ситуацию, когда международные или локальные правозащитные инициативы помогают поддерживать активистов, которые отстаивают свою невиновность легальными методами, например, пишут жалобы. Это не доказывает эффективность жалоб, а лишь иллюстрирует тот факт, что правозащитникам, например, необходимо иметь их в отчетности. Это равносильно написанию заявления на возврат личных вещей, изъятых во время обыска, — пустая бюрократическая формальность, в результате которой иногда возвращают вещи. Глупо утверждать написание таких заявлений как способ возврата вещей. Если милиция захочет какие-то вещи не вернуть, она это сделает. Поэтому продвигать такие методы с точки зрения политической борьбы не имеет смысла.

5. Такие тяжбы привлекают внимание к проблеме, к анархистам и их активизму.

Ко многим проблемам в стране привлекают внимание журналисты и СМИ в первую очередь. Анархистам важно показать свое отношение к проблеме, анархистские методы борьбы с ней, чтобы привлечь склонных к ним людей. Для людей, которые потенциально могут желать изменить существующую систему, анархисты, обращающиеся в суд, не будут ничем отличаться от правозащитников и системной оппозиции (даже если анархисты делают оговорку, что судам не верят). Они будут использовать точно такие же методы, к тому же еще и неэффективные. Если цель — заявить о проблеме как можно громче и привлечь внимание СМИ и людей к движению, то поход в суд — действие, которое совершают тысячи людей по самым разным поводам, явно не самый эффективный способ для этого.

6. Надо мыслить реально, а не ждать социальной революции в будущем. Уже сейчас жалобы и петиции помогают отстоять права граждан.

Именно попытка мыслить реально в контексте анархических идей говорит о том, что противоречить самому себе сейчас — это забивать гвоздь в крышку гроба своих собственных идей. Дело в том, что мыслить реально с точки зрения наших целей — это действовать в их контексте. Малыми, возможно не столь грандиозными и эпохальными, но делами, которые встраиваются в общую цель. Это может быть агитация, повышение навыков, работа в медиа, противодействие политическим оппонентам и многое-многое другое, — но если эти малые дела будут противоречить конечной или промежуточным целям, то эти дела будут вести совершенно в другом направлении.

Мы являемся также сторонниками реальных методов борьбы и оценки эффективности таких методов. Именно исходя из этой позиции, мы отвергаем жалобы как неэффективные ни в редких случаях положительного ответа, ни, тем более, в рядовых случаях отказа на эти жалобы.

7. В контексте социальных движений: помощь в сборе подписей поможет создать доверие между активистами и неангажированными гражданами, чтобы потом была возможность предложить им методы прямого действия.

У любого организованного действия есть определенная степень инертности. Вовлекая людей в написание жалоб активисты допускают четыре важные ошибки:

1. В первую очередь вовлекают в активность людей, настроенных с большей вероятностью соглашательски. Эти люди еще надеятся решить вопрос мирно и без особых проблем, поэтому расcчитывают на жалобы и петиции. Очевидно, что количество потенциальных «революционеров» или просто решительно настроенных граждан среди них будет невелико, ведь изначальная позиция людей по этому вопросу уже говорит про их позицию в целом.
2. Придавая протесту форму петиции или, тем более, челобитной, активисты рискуют сами вовлечь людей в легальное поле. А там их подписи, имена и фамилии могут сыграть роль значительной подсказки для органов «правопорядка» в определении основных недовольных и активных. Жалобы и петиции часто и играют роль не только способа выпустить пар у протестующих и недовольных, но и собрать информацию о потенциальных бунтарях и «возмутителях спокойствия». Поэтому подача петиций и жалоб может иметь крайне отрицательное влияние на сами протесты: повзолит выпустить пар у большинства недовольных и поможет найти спецслужбам самых активных участников.
3. Если же в ходе протеста возникнет группа людей, ориентированных на прямое действие, то, судя по опыту, часто она возникает только из конфликта с более примирительно настроенной частью протестующих. Люди же, отстаивающие эффективность жалоб для потенциально протестной группы будут уже среди тех, кто призывает к гиблому делу. А при этом именно те, кто уже сейчас готовы прибегнуть к прямому действию, являются самыми перспективными участниками как локальных протестов, так и анархического движения. Именно на них и стоило бы делать ставку радикалам, какими являются анархисты.
4. Доверие протестующих — не самый решающий фактор, влияющий на поддержку ими радикальных методов борьбы. Скорее даже, он один из последних. Тот факт, что анархисты активно помогали людям в неэффективном способе борьбы, вряд ли поднимет уровень доверия настолько, чтобы люди стали рисковать работой, семьей и свободой. Для это часто нужно либо иметь определенную склонность личности, либо соответствующие объективные обстоятельства. Безусловно, узнаваемость анархистов и сложившееся мнение о них вляет на их общение с протестующими, но очевидно, что вопрос неприятия радикальных методов лежит не в плоскости доверия, а в плоскости рисков. И самое очевидное, такой подход крайне лицемерен: поддерживать людей в заблуждениях и неэффективных методах, зная об их неэффективности.